Экспериментальный фильм

– Было бы чрезвычайно любезно с вашей стороны просто сказать нам, о чем говорится в этом чертовом сообщении и… – Он осекся, когда Сафи, успевшая войти в почту и прочесть послание Сорайи, выругалась на каком-то непонятном языке, вероятно по-курдски. Сначала она протянула телефон мне, потом передумала и отдала Саймону.

– Прочтите вслух.

Саймон прищурился, глядя на экран.

– Студия «Урсулайн», 15 ноября, 20.00, мировая премьера, – прочел он. – Станьте первыми зрителями, которые увидят утраченный фрагмент истории канадского кино, – он запнулся в недоумении. – «Безымянные 14», фильм, в котором режиссер Вроб Барни, используя уникальные технологии, воссоздает неизвестное творение первой канадской женщины-кинорежиссера, Айрис Данлопп Уиткомб.

– Не верю! – взревел Саймон, швырнул телефон Сафи и запустил руки в волосы. – Ублюдок, паршивый ублюдок!

– Так это действительно сюрприз, – прокомментировал голос Сорайи.

– Мягко говоря. – Я постучала пальцем по передним зубам, устремив взгляд в пустоту. – Узнаю старину Вроба. Можно не сомневаться, он выдаст фильмы миссис Уиткомб за свои собственные. И десять против одного, он использует пленку Сидло, а не только находку Яна, которую ему удалось оцифровать. – Я попыталась рассмеяться, но издала лишь что-то вроде зубовного скрежета. – Вопиющее неуважение к чужому труду. Не думаю, что Госпожа Полудня одобрит это.

– Какая еще госпожа? – донеслось из телефона.

Сафи поспешно схватила телефон.

– Прости, Сорайя, но нам нужно спешить, – сказала она, тяжело переводя дыхание. – Мы очень, очень тебе признательны. Пока. – Она нажала отбой, не дав Сорайе попрощаться. – Луиз, этот показ начнется меньше чем через полчаса. Соберется уйма народу, и никто не будет знать, что к чему. Мы должны это остановить.

– Мы, – повторила я. – То есть вы и я. Почти слепой человек.

– В данном случае слепота может оказаться преимуществом.

– Нет! – Саймон ударил ладонью по столу, заставив вздрогнуть тех, кто сидел неподалеку. – Послушайте, если вы обе уверены, что это необходимо, мы пойдем все вместе. Но как бы ни повернулись события, Луиз, – он подался вперед и сжал мою руку, – как бы ни повернулись события, ты должна обещать, что не будешь лезть на рожон и предоставишь возможность действовать мне. Тебе нельзя рисковать. Понятно?

Впервые чья-то вспышка гнева не стала искрой, воспламенившей мой собственный гнев. Ужас, овладевший мною, был настолько сильнее всех страхов, которые я испытывала прежде, что, как это ни странно, не замутил, но прояснил сознание.

– Саймон, дорогой, я понимаю абсолютно все. Я понимаю даже, что ты ошибаешься. Ты до сих пор не представляешь, с чем нам придется столкнуться.

– А ты представляешь?

– Думаю, да. Слишком многое произошло на моих глазах. Кое-что из этого – и на твоих глазах тоже.

– Да, на моих глазах с тобой произошло слишком много скверных событий, и я не хочу, чтобы это повторилось. Хватит, Лу. Хватит. – Он выпустил мою руку, встал, набросил на плечо ремень сумки. – Сейчас расплачусь, возьмем такси и поедем туда… В эту долбаную студию «Урсулайн». Ты подождешь на улице, а мы с Сафи поднимемся и сорвем мировую премьеру к чертям собачьим! – он повернулся к Сафи. – Как вы думаете, может, стоит позвонить детективу Кореа и рассказать ей, что случилось?

Сафи кивнула, и Саймон, роясь в карманах в поисках бумажника, направился к барной стойке. Мы с Сафи переглянулись – выражение ее лица оставалось для меня тайной, – после чего я встала и принялась надевать пальто.

– Вы в деле? – спросила я. – Отвечайте быстро, да или нет.

– Конечно, в деле, Луиз. А вот вам придется просто подождать.

– Да, конечно. Подождать, пока Госпожа Полудня сожрет моего мужа и выплюнет его косточки. Ладно, хватит разговоров. Правда состоит в том, что если Кларку суждено потерять одного из родителей, лучше, если это буду я. – произнеся эти слова вслух, я ощутила, как грудь мою пронзила призрачная игла. Сафи попыталась возразить, но я бесцеремонно перебила ее: – Умоляю, молчите. Возможно, я не такая ужасная жена и мать, как представляется мне самой, и меня в любом случае не устраивает сценарий, в котором Саймон погибает, чтобы вытащить меня из этого дерьма. Платить подобную цену я категорически не согласна. Так что прошу вас, помогите. – Я протянула дрожащую руку. – Прошу тебя, Сафи.

Сафи испустила долгий тяжелый вздох.

– По законам фильма ужасов благополучный конец для нас обеих вряд ли возможен, – произнесла она наконец. – Но мой дед всегда говорил: нужно бороться со злом при любых обстоятельствах, вне зависимости от того, предстает это зло в обличье человека или в каком-то другом. Не говоря уже о том, что на мне тоже лежит… часть ответственности за происходящее.

– Нет, нет, – возразила я. – Я носилась с этой идеей как одержимая. Я получила грант. Я затянула тебя. Но то, чем ты занималась, – это всего лишь работа.

– По крайней мере я получала за нее деньги, – согласилась Сафи. – Черт с ним, давайте просто сделаем то, что нужно, и скажем, что мы квиты.