Экспонента. Как быстрое развитие технологий меняет бизнес, политику и общество

В самых возмутительных случаях технологические компании даже отвлекают внимание ученых от масштабных научных исследований. В 2010-х годах навыки работы с ИИ стали настолько востребованы, что технологические гиганты стали переманивать университетских профессоров для помощи в решении корпоративных задач. Цель заключалась как в том, чтобы получить доступ к опыту университетов, так и в том, чтобы привлечь больше недавних выпускников, которые вслед за своими учителями перебрались бы из академических кругов в корпоративные лаборатории. С 2004 по 2018 год североамериканские университеты покинул 221 профессор, занятый в области искусственного интеллекта, — большинство из них продолжили карьеру в компьютерной индустрии или открыли собственный бизнес. За тот же период 160 преподавателей ИИ сменили университеты[200]. Эти цифры могут показаться незначительными, но, как сказал мне ведущий исследователь ИИ Стюарт Рассел, «у нас не так много профессоров ИИ, а на их подготовку уходит много времени»[201]. В период с 1997 по 2006 год вероятность перехода из академической среды в коммерческий сектор у ученых, занимающихся ИИ, была в сто раз выше, чем у ученых-биологов[202]. С утечкой мозгов из университетов в частный сектор исследования рискуют стать все более узкими — все больше ориентированными на коммерческие приоритеты крупных компаний[203].

Наконец, есть еще одна проблема, связанная с тенденцией к монополии. Борк особо на это не упирает, но дело в том, что компании важны не только для потребителей — они еще необходимы для функционирования общества в целом. Всем очевидно, что они должны платить налоги. В отношении первых гигантов экспоненциальной эпохи наши налоговые законы были щедрыми. Основная часть активов компаний экспоненциального века приходится на активы нематериальные, а нематериальные активы легко перемещаются через границы, и им легче проскользнуть мимо налогового инспектора. По данным журнала Economist, до 2020 года крупнейшие американские технологические компании платили налог в размере около 16% своей прибыли, что намного ниже тогдашней 35-процентной ставки корпоративного налога в США[204].

Их методы ухода от налогов весьма изобретательны. Одной из лазеек, давно полюбившейся американским технологическим гигантам, была «двойная ирландская» налоговая схема, когда крупные корпорации помещали свою нематериальную интеллектуальную собственность в зарегистрированную в Ирландии компанию, управляемую из какой-нибудь офшорной зоны, например с территории Бермуд. Для Ирландии эта компания офшорная, а для США — ирландская[205]. А прибыль? Прибыль остается необлагаемой. Эта практика начала выходить из моды, и, после того как Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и администрация Дональда Трампа ввели ограничения на «двойную ирландскую» схему, по крайней мере одна технологическая компания прекратила в 2020 году эту деятельность[206].

В целом стремительный рост титанов экспоненциальной эпохи застиг правительства врасплох. Но несколько стран вроде Ирландии заметили этот сдвиг. Ирландцы быстро использовали сниженные налоговые ставки, чтобы привлечь суперзвезд новой экономики[207]. Многие государства ничего не предпринимали, в то время как их ведущие компании меняли адреса и начинали платить меньше налогов.

* * *

Однако при всей своей сложности проблемы, возникающие в связи с восхождением суперзвезд экспоненциального века, не стоит считать неразрешимыми. На самом деле у нас уже есть возможность ответить. Просто нужно изменить мышление. Прежде всего, необходимо выработать новый взгляд на монополию. В эпоху экспоненциального роста теория Борка рассыпается в прах: теперь не всегда можно заметить негативное влияние слишком крупных компаний на потребителей. К счастью, рыночное доминирование крупных технологических корпораций вдохнуло новую жизнь в некогда замшелую область антимонопольной науки и привело к появлению свежих интересных идей.