Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

В частности, он выдал убежище Сен-Режана. Сен-Режан скрывался в доме на Паромной улице. Взятый под арест, он, зная, что его сообщник во всем сознался, не пытался отпираться и в свой черед дал следующие признательные показания, которые мы скопировали с протокола допроса, подписанного им собственноручно:

«Все, что агент Виктор рассказал о том, как мы купили лошадь, поместили телегу на хранение к торговцу зерном, приобрели бочку и обили ее железными обручами, это правда.

Оставалось назначить время, и мы выбрали тот вечер, в который первый консул намеревался отправиться в Оперу слушать ораторию "Сотворение мира".

Мы знали, что он поедет по улице Сен-Никез, одной из самых узких улиц в окрестностях Тюильри, и потому именно там решили поместить наше взрывное устройство. Карета должна была проехать в восемь с четвертью. Ровно в восемь я стоял рядом с телегой, в то время как Лимоэлан и Сен-Режан находились у одной из проездных арок Лувра, чтобы подать мне знак. Лимоэлан и Сен-Режан, одетые, как и я, ломовыми извозчиками, вместе со мной дошли с телегой до угла Мальтийской улицы, а затем, как я уже сказал, каждый из них побежал на свой пост. Прошло пять минут. Видя, что никаких сигналов мне не подают, я покинул телегу, позаботившись вручить вожжи юной крестьянке, которой дал монету в двадцать четыре су, чтобы она посторожила лошадь, а сам двинулся по улице Сен-Никез в сторону Тюильри.

Внезапно я услышал голос Лимоэлана, кричавшего: "Едет!", и одновременно шум кареты и конного отряда, которые приближались ко мне. Я кинулся к телеге, в глубине души говоря самому себе: "Господи! Если Бонапарт нужен для покоя Франции, отведи удар от его головы и обрушь этот удар на мою!" Затем, крикнув девушке: "Беги, беги, спасайся!", я поджег зажигательный шнур, который должен был воспламенить порох.

Карета и эскорт уже поравнялись со мной. Лошадь одного из гренадеров отбросила меня к стене дома; я упал, поднялся и бегом бросился в сторону Лувра, но пробежал лишь несколько шагов. Последнее, что осталось у меня в памяти, это как, обернувшись, я увидел свет искрящегося шнура и силуэт девушки, стоявшей возле телеги; после этого я уже ничего не видел, не слышал и не чувствовал!