Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

Не прошло и двух недель, как такая возможность представилась, и мы воспользовались ею. Пишегрю жил тогда на улице Аркады; встреча была назначена на бульваре Мадлен, напротив улицы Бас-дю-Рампар. Моро приехал туда из дома, то есть с улицы Анжу-Сент-Оноре, в фиакре.

Пишегрю вышел у бульвара Мадлен, а я остался в фиакре, продолжавшем ехать шагом. Генералы встретились в условленном месте. Они прогуливались около четверти часа. Я не знаю, о чем они говорили во время этой первой встречи. Две следующие состоялись прямо в доме у Моро, на улице Анжу-Сент-Оноре. На этот раз я дожидался Пишегрю на улице Шайо, так как мы подыскали ему другое жилье. От Моро он вернулся чрезвычайно недовольный. Я спросил его, в чем причина этого недовольства, и он ответил:

— Знаете, что предложил нам Моро, этот бескорыстный человек, наделенный сердцем спартанца? Он потребовал, чтобы мы назначили его диктатором. А он соблаговолит принять на себя диктаторские полномочия! Похоже, этот… не лишен честолюбия, и ему тоже хочется царствовать. Что ж, желаю ему успеха, но, на мой взгляд, он не в состоянии править Францией и трех месяцев».

— Вы полагаете, что надо арестовать Моро? — спросил Бонапарт у Фуше.

— Не возражаю, — с характерным для него безразличным тоном ответил Фуше. — За три месяца он не продвинется вперед ни на шаг. Но в таком случае надо будет заодно арестовать и Пишегрю, чтобы их имена прозвучали бы вместе и красовались бы бок о бок на стенах парижских домов.

— Вы знаете, где теперь живет Пишегрю?

— Это я раздобыл ему жилье; он живет у своего бывшего камердинера, Леблана. Старик мне дорого стоит, зато я знаю все, что делает его постоялец.

— Стало быть, вы беретесь арестовать Пишегрю?

— Разумеется. Арестовать Моро вы можете поручить Реалю; ему это будет нетрудно, а такой знак доверия восхитит славного советника. Пусть он скажет мне, в котором часу Моро будет в Тампле, и через полчаса там окажется и Пишегрю.

— Да, вот еще что, — вспомнил Бонапарт. — Вам известно, что на воскресенье я назначил смотр войск. Реаль советует мне отменить его.

— Напротив, проведите его, — сказал Фуше. — Это произведет хорошее впечатление.

— Странно, — произнес Бонапарт, глядя Фуше в глаза, — я никогда не считал вас храбрым, а вы всегда даете мне самые смелые советы.

— Дело в том, что давая их, — с обычным своим цинизмом ответил Фуше, — я не обязан следовать им.

Приказы об аресте обоих генералов были подписаны одновременно, за одним столом и одним и тем же пером. Савари отвез Реалю приказ арестовать Моро, Фуше унес с собой приказ арестовать Пишегрю.

Приказ арестовать Моро получил Монсе, его лучший друг, главнокомандующий жандармерией.

Приказ этот, переданный верховному судье, сопровождало следующее указание Бонапарта:

«Господин Ренье!

Перед тем как препроводить генерала Моро в Тампль, узнайте, не хочет ли он переговорить со мной. Если да, то посадите его в свою карету и привезите ко мне. Все может решиться в нашем разговоре».

Фуше относительно Пишегрю никаких указаний такого же рода дано не было. А ведь Пишегрю был для Бонапарта старым знакомым, поскольку являлся его репетитором в Бриеннской школе.

Бонапарт не любил вспоминать свою школу: слишком часто его унижали там за незнатность дворянства его семьи и за то, что родители присылали ему мало денег.

XXXV АРЕСТЫ

Аресты Моро и Пишегрю были назначены на следующий день.

Бонапарт с немалым беспокойством ожидал, какое впечатление произведет в Париже арест Моро.

Сама несправедливость, проявляемая им в отношении Моро, была соразмерна тому высокому мнению, какое он о нем имел.

И потому Бонапарт предпочитал, чтобы, если это будет возможно, Моро арестовали в его имении Гробуа.