Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

Вопрос о браке Гортензии с Луи Бонапартом был почти решен.

Именно это заставило Гортензию горевать, а Жозефину ликовать.

Произошло же следующее.

Поняв по ответу Бонапарта, что у него есть какой-то скрытый повод для хорошего настроения, Жозефина попросила его зайти к ней по возвращении из Государственного совета.

Однако по возвращении из Государственного совета первый консул застал у себя Камбасереса, который пришел растолковать ему две-три статьи Кодекса, показавшиеся Бонапарту недостаточно ясными.

Он работал с ним до поздней ночи; затем явился Жюно, чтобы сообщить ему о своем намерении жениться на мадемуазель де Пермон.

Эта новость вызвала у первого консула куда меньшее удовлетворение, чем новость о браке мадемуазель де Сурди. Во-первых, в свое время, еще до того, как жениться на Жозефине, Бонапарт был влюблен в г-жу де Пермон и хотел жениться на ней; однако г-жа де Пермон отказала ему, и Бонапарт затаил на нее обиду. Во-вторых, он советовал Жюно жениться на богатой невесте, а тот, напротив, вознамерился взять в жены девушку из разорившейся семьи. По материнской линии его будущая жена происходила от средневековых императоров Востока. В жилах юной особы, которую он без стеснений называл Лулу, текла кровь Комнинов, однако приданое ее составляло всего двадцать пять тысяч франков.

Бонапарт пообещал Жюно сто тысяч франков в качестве свадебного подарка.

К тому же, став военным губернатором Парижа, Жюно будет получать жалованье в пятьсот тысяч франков в год.

А с такими деньгами вполне можно было прожить.

Жозефина с нетерпением ждала мужа весь вечер, однако Бонапарт поужинал с Жюно, а затем ушел вместе с ним. В полночь он явился к ней в халате и с шелковым платком на голове, а это указывало на его намерение вернуться к себе лишь под утро; так что, к великой радости Жозефины, ее долгое ожидание было вознаграждено.

Именно во время этих ночных визитов Жозефина вновь обретала всю свою власть над Бонапартом.

Никогда прежде она с такой настойчивостью не добивалась брачного союза Гортензии с Луи.

Возвращаясь к себе, первый консул был близок к обещанию исполнить ее просьбу.

Жозефина задержала г-жу де Сурди у себя, чтобы рассказать ей о всех своих радостях, и послала Клер утешать Гортензию.

Но Клер не стала даже и пытаться, она слишком хорошо знала, чего бы ей самой стоило отказаться от Эктора.

Так что она плакала вместе с Гортензией и изо всех сил призывала ее обратиться к первому консулу, который слишком любил падчерицу, чтобы сделать ее несчастной.

Внезапно в голову Гортензии пришла странная мысль, которой она тут же поделилась с подругой.

Заключалась эта мысль в том, чтобы с согласия обеих матерей отправиться к гадалке, мадемуазель Ленорман.

В свое время Жозефина ходила к ней, и все помнят, что та ей предсказала.

И с тех пор г-жа Бонапарта шла по дороге этой призрачной мечты, которую каждый день превращал в явь.

Мадемуазель де Сурди была отправлена в качестве посла к обеим матерям, чтобы сообщить им о совместном желании девушек и испросить разрешения осуществить его.

Переговоры длились долго. Гортензия, сдерживая рыдания, подслушивала за дверью.

В итоге Клер вернулась, сияя от радости: разрешение им дали, но при условии, что мадемуазель Луиза, старшая камеристка г-жи Бонапарт, полностью ей доверявшей, ни на минуту не оставит девушек одних.

Мадемуазель Луизу вызвали и дали ей самые строгие наставления. Она клятвенно заверила, что все исполнит, и обе девушки, закутавшись в плотные вуали, сели в карету г-жи де Сурди, приехавшей в Тюильри в своем утреннем экипаже без гербов.

Кучер, не знавший к кому он едет, получил приказ остановиться на улице Турнон, у дома номер 6.

Первой вышла из кареты мадемуазель Луиза; ей дали все указания, и потому она знала, что мадемуазель Ленорман живет в глубине двора, слева, что там надо подняться на три ступени и постучать в дверь справа.

Она позвонила, им открыли и, по просьбе мадемуазель Луизы, ее и обеих девушек проводили в отдельный кабинет, куда обычно посетители не допускались.

Поскольку мадемуазель Ленорман никогда не гадала двум посетителям одновременно, девушкам следовало войти к ней врозь, причем в соответствии с алфавитным порядком их фамилий.

Так что Гортензии Бонапарт предстояло попасть к ней первой.

Она ждала около получаса, а затем вошла.

Мадемуазель Луиза пребывала перед этим в замешательстве, ведь ей было строго-настрого приказано не спускать глаз с обеих девушек.

Но, оставаясь с Клер, она потеряет из виду Гортензию; сопровождая Гортензию, потеряет из виду Клер.

Вопрос был настолько серьезным, что его представили на рассмотрение мадемуазель Ленорман, которая тут же отыскала средство все уладить.

Мадемуазель Луиза останется с Клер, но, поскольку двери в кабинет будут открыты, она сможет видеть Гортензию, хотя при этом окажется достаточно далеко от мадемуазель Ленорман и не услышит того, что прорицательница скажет Гортензии, беседуя с ней вполголоса.

Естественно, девушки попросили погадать им с помощью карточной колоды, именовавшейся большим оракулом.