Экватор рядом

…Недавно в одном из залов дворца Фасиладаса появилась регистрационная книга для еще редких туристов. За стенами Фасил-Гебби мы — командировочные из группы советских специалистов, а внутри гондарского «кремля» советские туристы. Я стою в приемном зале императора Фасиладаса и в графе регистрационной книги «Откуда прибыли» вывожу крупными четкими буквами «Союз Советских Социалистических Республик».

ИЗ БАХАРДАРСКОГО ДНЕВНИКА Бахар-Дар _____

ЧЕЛОВЕК РОДИЛСЯ

…Летит, бежит, а иногда и ползет время. Рождается новый Бахар-Дар. Рождаются новые бахардарцы. Не в светлых палатах родильных домов, а в темных, сырых бетах.

Нам не раз приходилось выступать в роли акушеров-ассистентов. Запомнился первый случай такой «практики». Тяжкое впечатление оставило ночное путешествие к хижине на окраине Бахар-Дара…

«Козел» летит, спотыкаясь о рытвины, ломая кусты, разгоняя шакалов и ночных птиц. В глухом бете на отлете — дикие стоны. У хижины — толпа женщин и мужчин. Очень тяжелые роды. Женщина рожает по тысячелетнему обычаю, сидя, у специально вырытой в полу ямы. Это ужасно — словно еще не родившемуся человеку сразу же готовят могилу. От скудного света трех свечей на стенах прыгают тени трясущихся старух-знахарок с растрепанными волосами. Они сгрудились над потерявши сознание роженицей, не говорят, а выпевают заклинания тонкими, визгливыми голосами. Каждый раз, когда роженица закрывает глаза, все начинают что-то выкрикивать, собравшиеся в хижине и за ее стенами люди бьют палками по листам гофрированного железа — пожалуй, единственного атрибута, напоминающего о том, что действие происходит все-таки в XX веке. К лицу страдающей женщины подносят осколок зеркала (Гизау объясняет: чтобы она еще раз увидела себя на этом свете и не захотела на тот); в рот, чтобы не прикусила язык, суют кукурузный початок. К шее будущей матери привязан нагретый на костре камень — так «облегчают» роды уже много тысяч лет. Первобытное язычество в древнейшей христианской стране.

Наш врач Анна Сергеевна Рогачева отдает быстрые, почти военные команды. Шесть уколов. Матовый отсвет медицинских перчаток. Знахарки-ведьмы злобно шипят: в случае удачи им перепал бы доллар-другой, в противном случае можно было бы сослаться на бога. Анна Сергеевна лишает их права и на доллар, и на бога. Муж роженицы с помощью Гизи и еще двух-трех парней выталкивает кликуш из хижины. Вой старух и лязг железа стихает.

Наступает необыкновенная, жутковатая тишина нарушаемая только глухими стонами роженицы и шелестом докторского халата. Я, шофер-завхоз Василий Иванович и даже Гизя затаили дыхание. Мы понимаем, что это первый серьезный экзамен Аннушки, нашей советской медицины в бахардарской глухомани. И вот детский плач, плач новорожденного, который нельзя спутать ни с чем другим. Число жителей Эфиопии увеличилось на одного гражданина.

Назад едем очень медленно. Все возбуждены, взволнованны. В борта и капот «газика» вцепились счастливый отец, родственники новорожденного по папиной и маминой линиям. Гизя переводит уже в десятый раз:

— Много-много спасибо, хаким![20]

У ворот нашего жилья «хаким» нервно повела плечами, словно ее знобило, и почему-то заплакала. Мы только на следующий день узнали, что это первая акушерская операция простого врача-терапевта из города Владимира. Анна Сергеевна позже рассказывала, что страшны были не роды, а взгляды знахарок, их костлявые грязные руки, протянутые к шприцам и стерильной ванночке… Слава о русском докторе мгновенно облетела весь Бахар-Дар и окрестные деревушки. Двенадцать «крестников и «крестниц» Анны Сергеевны бегают сегодня по Бахар-Дару.

Не удивительно поэтому, что, когда местное население узнало, что «москоп хаким» делает противоспенную прививку, народ повалил валом. За два дня — несколько сот прививок, в том числе почти всем рабочим на строительстве Технического колледжа. Эфиопская газета высоко оценила скромный трудовой подвиг нашей Аннушки.

Недавно в Бахар-Даре начал действовать отличный (правда, небольшой) госпиталь, построенный немцами. У трех врачей и пятерых медсестер работы хватает. Но еще долго будут помнить на южном берегу озера Тана скромного русского врача, служившего жителям хижин просто, без рекламы и без профессиональных помощников.

НОВЫЙ БАХАР-ДАР

В полнолуние ночное светило висит прямо в зените. Совсем еще недавно луна была почти единственным источником освещения в «Бахар-дыре», как мы называли наше местожительство в первые дни. В лунные ночи люди экономили лампадное масло и свечи.