Экватор рядом

Любопытная штука. Господин Уэрте, директор фабрики, говорил на пресс-конференции в Аддис-Абебе: «Рабочие, в большинстве своем из провинции Годжам, — дисциплинированный народ». Так хотелось думать бельгийцу, оклад которого в 100 раз превышал зарплату рабочего управляемой им фабрики. Пресс-конференция имела место за… два дня до первой бахардарской забастовки.

Промышленность страны развита очень слабо. К тому же 70 %всех капиталовложений в промышленность и торговлю иностранного происхождения. Существуют только пищевкусовая, текстильная, кожевенно-обувная протленность и несколько предприятий по деревообработке и производству цемента. В 1966 году в Эфиопии считывалось 58 тысяч рабочих — ничтожная цифра для страны с населением в 23 миллиона человек. Жизненный уровень рабочих низок. Пролетариат страны еще очень молод. Но эфиопские рабочие, и прежде всего столичные, уже довольно громко заявляют о своем существовании. В 1961 году, например, на многих государственных и частных предприятиях под давлением рабочих был введен 8-часовой рабочий день. Создана «Конфедерация трудовых союзов Эфиопии», которая в 1966 году объединяла 72 организации с 35 тысячами членов. Правда, одновременно создаются «ассоциации нанимателей».

…Если меня спросят, что же нового в Бахар-Даре, кроме самого современного в стране учебного заведения снова перечислю: фабрика, линия электропередачи, междугородные автобусы, банк, мотель… А самое новое — суровые лица рабочих на митинге, посвященном борьбе за права трудящихся.

АТО ЦЕГАЙЕ БЕЛЯЙНЕ

Ливни. Две сотни шагов до стройки — сплошное противное чавканье. Мне повезло: у меня литые резиновые сапоги. Никакая грязь не может разлучить меня с ними.

Основные траншеи и котлованы под фундаменты школьного комплекса отрыли в начале кырэмта, периода «больших дождей». Ливни начинаются во второй половине дня и с небольшими перерывами льют всю ночь. Первое время занимались тем, что осушали траншеи. Насос один, траншей много. Рабочие черпали воду ведрами — занятие чрезвычайно нудное, часто бесполезное. Наши инженеры нашли выход из положения: изолированные участки покрывались на ночь брезентом.

Враг № 2, а может быть и № 1,— громадные валуны. В этом старом вулканическом крае «камешки» величиной с пивную бочку начинают попадаться уже на полуметровой глубине. Выколупывать эту «начинку» — адский, очень опасный труд. Неплохо бы сюда немного техники, хотя бы один экскаватор, один подъемник да еще пару насосов, но… но нашему подрядчику Ато Цегайе Беляйне невыгодно покупать машины, куда проще нанять за гроши еще сотню чернорабочих.

Тут самое время рассказать об Ато Цегайе Беляйне, с которым судьба связала некоторых советских строителей на два с половиной года. Как скрестились наши пути? После одобрения императором проекта Технической школы назначены были торги на подряд. В них участвовали две греческие, три итальянские фирмы, зарегистрированные в стране, и эфиопская фирма Ато Цегайе Беляйне. Первоначальный капитал этой единственной в стране национальной строительной фирмы — 50 тысяч долларов да плюс столько же — гарантированная ссуда. Размах довольно значительный для эфиопского дельца, собирающегося основать магазин средней руки пли придорожную гостиницу на десяток туристов, а тут речь шла о сооружении крупнейшего в стране учебного заведения. К тому же строительный опыт фирмы — несколько коттеджей и небольшая, правда очень изящная и оригинальная, церковь св. Стефана в Аддис-Абебе. На торгах иностранными компаниями назывались весьма приемлемые сроки и суммы строительства, но предпочтение было отдано национальной фирме — шаг, который был высоко оценен эфиопской общественностью и прессой. За два года в хилой фирме «Цегайе Беляйне» почти все изменилось, кроме названия. Когда мы уезжали, Ато Цегайе Беляйне с удовольствием рассказывал нам о новых подрядах: мотель в Бахар-Да ре, жилой городок для работников ГЭС на реке Аваш, гостиница в Аддис-Абебе…

Ато Цегайе — типичный представитель эфиопской буржуазии. Только в одном он оригинален. Большинство его собратьев по классу вкладывает свои денежки обычно в торговые дела и немножко — в смешанные иностранно-эфиопские предприятия; он же не побоялся заняться строительными подрядами. И хотя Ато Цегайе уже крепко врос в Эфиопию капиталистическую, он глубокими корнями связан еще с землей, с Эфиопией старой, феодальной.

Наши бахардарцы знакомы с социальным происхождением подрядчика. Он сам об этом рассказывает в минуты благодушного настроения. Отец Цегайе Беляйне — крупный землевладелец. За неделю до официальной сдачи школы этот крепкий, стройный старик приезжал в Баар-Дар, ходил по аудиториям и залам, щупал мебель, оглаживал колбы и станки и удовлетворенно кивал белой головой. В южной части провинции Шоа арендаторы обрабатывают его поля, там пасутся его тысячеголовые стада, обмолачивается зерно на его водяных мукомольнях. Сам Цегайе Беляйне оценивает свою наследственную долю земли в 150 тысяч долларов.