Экватор рядом

Первый электрический огонек — маяк на пристани. Поскольку ночной навигации на озере никогда не существовало и не существует, маячок, надо думать, подмигивал слепому городку, а не черной бездне ночной Таны. Года два назад зажглись электролампочки в местной гостинице, в двух-трех барах-харчевнях, в бете мэра и 10–15 домах других важных граждан Бахар-Дара. В конце 1961 года вспыхнули огни на текстильной фабрике, через год люминисцентный свет полился из аудиторий и холлов нашей школы. Отступает ночная темнота.

Отступает медленно, нехотя и темень дневных часов. Недавно эфиопская газета писала: «Великолепная школа в Бахар-Даре, дар Советского Союза, уже придала своеобразную архитектурную прелесть городу». В 1966 году закончилось строительство нового студенческого общежития — трехэтажного корпуса на 500 человек. Построена одна из крупнейших в стране текстильных фабрик. Будут построены два завода — по производству растительного масла и маргарина. В 1965 году соорудили единое административное здание для всех окружных и городских властей. Открылся госпиталь. У моста через Голубой Нил вырос симпатичный мотель. На «Дороге тысяч ног» появились междугородные автобусы.

Растут и множатся лавчонки и харчевни, филиалы гондарских и даже асмарских магазинов. Все чаще провинциальную тишину главной улицы нарушают мощные динамики фирменных автофургонов из Аддис-Абебы. В перерывах между короткими магнитофонными записями амхарских песен они рекламируют стиральный порошок «Омо» и вино «Белый Сарис». Появилась велосипедная станция. Доллар в день и никаких залогов (закладывать часто нечего), поэтому велосипеды напрокат получают только коренные бахардарцы, лично знакомые хозяину велосарая. Недавно предприимчивый повар местного отеля, собрав все свои сбережения и довольно глубоко закопавшись в долги, забросил кастрюли и сковородки и приобрел «гарри» — пролетку в 1 лошадиную силу. От бахар-дарского «Сити» до фабрики — 25 центов с пассажира. Столько же берет и только что появившийся мощный конкурент бывшего повара — таксист-частник из Аддис-Абебы. Волна нового настигла и флот «коммодоро» Марио Буска. Правда, здесь обновление выразилось только в том, что непатриотическое название флагмана «Куин Элизабет» стало патриотическим — «Император Фаспладас».

В 1960 году в городке было менее трех тысяч жителей. Сейчас население Бахар-Дара утроилось. Городок обрастает деревнями. У моста через Аббай вырос целый рабочий поселок. В его хижинах живут рабочие — дорожники и текстильщики. В начале 1966 г. на фабрике было 1200 рабочих. Подумать только: еще в 1960 году в маленьком Бахар-Даре вместе с большим Гондаром было всего… 30 постоянных рабочих!

От школы до фабрики не более полукилометра, но между ними самая сердцевина непросыхающего папирусного болота. Поэтому, чтобы попасть на фабрику, нужно сделать крюк километра в два. Фабрика построена на итальянские репарации. Оборудование в основном итальянское. Вначале предприятие работало с большой недогрузкой — еще не поступила электроэнергия с Тис-Аббая. Были большие перебои с сырьем. Хлопок везут из Судана и… США. Парадокс: рядом огромная долина Амидамит-Чоке, могущая стать, по мнению специалистов, отличнейшей базой хлопководства, а фабрика во многом зависит от американских поставок. В 1964 году после введения в эксплуатацию первой турбины на Тис-Аббае, и организации поставок части сырья с плантации Тендахо (в долине Аваша, на востоке Эфиопии) мощность фабрики приблизилась к проектной: 360 ткацких станков, 20000 веретен. Суточное производство — 2 тонны, пряжи, 25 000 метров ткани.

…Каждое утро ровно в 7 часов ревет фабричная сирена не гудок, а сирена, такая же, как на наших пожарных машинах. Первое время, услышав этот душераздирающий вой, коровы начинали беспокойно мычать, а овцы и козы сбивались в кучу. Скоро животные привыкли, но люди до сих пор вздрагивают от все заполняющего рева.

9 июня 1962 года в обычный будний день мы не услышали сирены. Молчала не только сирена, молчали станки. Несколько сот рабочих, юноши и девушки, организованно, колоннами, отправились из распахнутых настежь широких фабричных ворот к резиденции местного губернатора. Требование: 8-часовой рабочий день…Никогда не забуду день, когда наш «газик» осторожно объезжал толпу митингующих текстильщиков. Особенно запомнился мне оратор — рослый, с резкими движениями парень в ярко-малиновой рубахе. Трибуна — выкорчеванный пень огромного дерева. За задними рядами забастовщиков на секунду-другую останавливаются проходящие мимо селяне, понимают, что это не деревенский сход, а что-то другое, а что именно, еще не знают.

Видимо, губернатору удалось успокоить рабочих: на следующий день опять завыла сирена. Выступление текстильщиков закончилось их победой: на фабрике был введен 8-часовой рабочий день. Недаром эфиопы говорят, что «льва можно связать и нитками, если их сплести вместе».