Экватор рядом

И поднялся народ Эфиопии на защиту своих гор и долин, полей и лесов, хлебов и скота, на защиту своей тысячелетней свободы. Даже строптивые князья вняли взволнованному слову императора, прекратили местническую возню и объединили усилия для славного дела, для великой рати. В регулярные войска великого Менелика влились тысячи добровольцев, в том числе женщины и по ростки. Появились «эфиопские Минины» — и бедняк и богач отдавал казне все, что мог, для разгрома врага. Что касается «Пожарских», то в Эфиопии никогда не было в них недостатка — вернейшей опорой императора был замечательный военачальник, правая рука Менелика, князь Маконнен (отец Хайле Селассие I) и его храброе харарское войско.

События нарастали с тревожной быстротой. Менелик решил дать бой итальянским захватчикам у княжеского поселения Адуа, бывшей столицы провинции Тигре. Всего в 25 километрах за арьергардом эфиопской армии покоилась седая старина древней Эфиопии — Аксум.

И грянул бой, одна из величайших битв в истории национально-освободительной борьбы в Африке. Почти двое суток, 1 и 2 марта 1896 года, длилось кровопролитное сражение у подножия и на склонах горы Абба-Гарима, у стен Адуа. Вооруженным до зубов итальянским войскам противостояли эфиопские воины и землепашцы, оснащенные в массе своей оружием предков, но сильные духом этих предков, сознанием того, что не итальянцы, а они стоят на родной земле. В одном ряду сражались князь Маконнен и простой крестьянин-шоанец, старик горец из Семиепа и подросток из Дессие, амхара и галла, тиграи и тигре.

Менее чем за год до битвы никчемный главнокомандующий итальянскими колониальными войсками генерал Баратьери, рисуясь перед журналистами и графинями, хвастал: «Дайте мне еще 8 тысяч человек, и я приведу Менелика пленником в Рим!» А вскоре обезумевший от ужаса и позора Баратьери возвращался в Италию навстречу суду военного трибунала, а на улицы итальянских городов вышел возмущенный народ с криками: «Долой правительство! Долой короля!»

Московская газета «Русские ведомости» писала: «Экспедиционный отряд совершенно разбит, несколько полков выбыло из строя, горная артиллерия потеряна, и оставшиеся итальянские войска представляют из себя разрозненные и разбросанные небольшие силы». Тысячи убитых, раненых и плененных итальянцев, в том числе генералы и более 300 офицеров, тысячи захваченных ружей, сотни пушек — таковы непосредственные военные итоги битвы.

«Правительство Италии, — отстукивал телеграф итальянского агентства Стефани, — подало в отставку…» Это событие и последовавшая за ним отмена навязанного Эфиопии итальянцами Уччиальского договора 1889 года, подписание в октябре 1896 года мирного договора по которому Италия признавала независимость Эфиопии, а также замораживание на долгие годы очага итальянской агрессии в этом районе Африки — таковы непосредственные политические итоги битвы.

Адуа — слава Эфиопии. Адуа — позор и трагедия Италии. Итальянские историки сваливают все на бездарного авантюриста генерала Баратьери, объясняют поражение удаленностью от войск основных баз — Массауа и Асмары и т. п. Лишь в немногих более или менее объективных описаниях можно встретить упоминание о блестящих полководческих качествах Менелика и Маконнепа о хитроумной военной системе дезинформации противника, разработанной эфиопами перед решающей битвой, о молниеносном окружении итальянских войск сразу в несколько «мешков». Еще реже встретишь у западных историков страницы о беспримерной отваге эфиопских воинов, о том, как прыгали они со скал на раскаленные итальянские пушки, как трижды раненные, снова становились в строй, как вооруженные только мечом или серпом, шли врукопашную на ощетинившиеся ружьями итальянские батальоны. И уж, конечно, не прочтешь в таких описаниях о главном — о правой и неправой сторонах в этой великой битве.

Значение битвы при Адуа не ограничивалось рамками итало-эфиопских отношений. Весть о славной победе эфиопского народа облетела весь мир, проникла в самые глухие уголки Африки. Газета «Эфиопией геральд» недавно писала: «Адуа будет служить также напоминанием как колонизаторам, так и неоколонизаторам о том, что Африка в состоянии выиграть другую битву при Адуа, если это потребуется».

…Мы покидаем тихие улочки Адуа, прощаемся с приветливыми жителями городка. Машина сворачивает с круглой городской площади и мчится по аксумскому шоссе. Я вспоминаю праздничную Аддис-Абебу. Ежегодно в день годовщины великой битвы при Адуа в эфиопской столице гремит 21 залп победного артиллерийского салюта. Наверное, эхо его слышно в Южной Родезии и Анголе, ЮАР и Мозамбике.

СНОВА ИТАЛЬЯНЦЫ

Менелику П удалось очистить от захватчиков многие пайоны на севере Эфиопии, по Эритрея оставалась итальянской колонией. С приходом к власти в Италии фашистов Эритрея превратилась в важную базу итальянского империализма в Африке.