Экватор рядом

…В конторе Мекете, как и в Бахар-Даре, как и в самых неожиданных местах на эфиопских дорогах, я снова услышал дружеское: «Русси! Давай-давай!» Подхваченное когда-то на причале от наших моряков, это «давай-давай!» пошло гулять по Массауа. Оно звучит здесь и как клич работяг, и как приветствие, и как выражение восхищения. Портовики и дельцы вроде лоцмана-югослава или Спиро не раз говорили мне о дисциплинированности ребят из Одессы, Новороссийска и Керчи, их четкой и ритмичной работе, их корректности, их хорошей любознательности. Даже темпераментный уроженец Сицилии Марио Ригано при всяком удобном случае восторженно хвалит советских моряков. Самое приятное в их словах — искренность, искренность людей, хорошо знающих каждый по-своему море, людей, которым не так уж сладко живется, как может подумать иной филистер.

　Погас экран на палубе. Рано утром «Степной» уходит дальше на юг, в Джибути, а мой путь лежит в глубь страны через горы и ущелья, саванну и джунгли, на берег озера Тана.

ПУТИ-ДОРОГИ Аддис-Абеба — Дебра-Маркос — Бахар-Дар _ Гондар — А ссаб — Диредава — Массауа — Асмара — Лалибела — Аксум — Адди-Угри — Уальдия —… _____

2500 ПОВОРОТОВ

На ящиках, аккуратно сложенных на причале и в складах порта Массауа, стоит клеймо: «Техническая школа, Бахар-Дар, Эфиопия». Еще совсем недавно мы принимали здесь цемент, арматуру, сантехническую фасонину, кровлю и битум, а сейчас такие грузы уже не нужны. В ящиках — «начинка» для школы: станки, сельскохозяйственные машины, приборы, химическая посуда, наглядные пособия.

Наша автоколонна — четыре громадных красных грузовика с прицепами. Звучит прощальное «чао», и машины трогаются в путь. На западной окраине Массауа водители набирают воду про запас. Посреди большого, диаметром метров в восемь, бетонированного круга — колодец-насос. По окружности — желоб-водопой. У колодца всегда оживленно: вот и сейчас, напившись воды на неделю вперед, неподвижно застыли у дорожного кювета надменные верблюды; нашу машину окружает стайка девочек лет по 10–12. Вся одежда — черные юбченки да черные косынки, прикрывающие нижнюю часть лица, только поблескивают лукавые глазенки. Они кружатся и танцуют вокруг нас, выпрашивая монетки, ну совсем юный авангард цыганского табора. Это девочки арабского кочевого племени рашайда. Коренные жители здешних мест, скотоводы-кочевники тигре, а также арабы-рашайда в ноябре — январе спускаются со своими стадами к побережью. В сухое время года откочевывают в горы.

Вдоль дороги Массауа — Лсмара часто встречаются стоянки кочевников жалкие шатры-решета из прутьев, покрытые овечьими шкурами и ветками акации.

Населенные пункты вдоль эритрейских дорог встречаются реже, чем в Центральной и Южной Эфиопии, зато они гораздо крупнее. Каменные и глинобитные постройки придают им некоторую городскую солидность. Первый такой пункт по дороге из Массауа в Асмару — Май-Атал, на кромке очень широкого сухого песчаного русла. Асмара соединена с Массауа железной, автомобильной и канатной дорогами. В Май-Атале они пересекаются в одной точке и тянутся до моря почти параллельно друг другу.

Подвесная канатная дорога построена итальянцами в 1935–1937 годах. Под стальными тросами со скоростью 9 километров в час в обоих направлениях путешествовало около 1600 вагонеток. Уже много лет эта дорога бездействует. Оставшиеся вагонетки, покрытые ноздреватой ржавчиной, безжизненно повисли над пропастями, отнюдь не способствуя оживлению мрачноватого горного пейзажа. С экономической точки зрения дорогостоящее строительство канатного пути при наличии железной дороги и отличного шоссе было неразумно с самого начала. Но эфиопские власти пока не решаются демонтировать это довольно сложное техническое сооружение — дело это не простое, а главное, еще нет крупного потребителя металлолома; это относится и к недавно построенному небольшому плавильному заводу в Акаки, близ Аддис-Абебы.

…Я сижу в просторной кабине головного грузовика. В ней свободно умещаются четыре человека, но нас трое: кроме меня два водителя — эфиоп Тессема и итальянец Люче. Над головами подвесная койка. Шоферы посменно отсыпаются в ней.

В Эфиопии существует три класса для водителей. Высший, третий, присваивается только шоферам «хэви тракс», то есть тяжелых грузовиков с прицепами. Это тот случай, когда вещи довлеют над людьми: последних может возить шофер любой квалификации, а часто и без оной, а ящики — только водители высшего класса.

Первая остановка-отдых — Гинда, оазис-сад среди уже высоких гор. Покупаем огромные, но невкусные арбузы — гурия и мандарины. После легкого завтрака с фруктовым десертом мои соседи по кабине становятся разговорчивее. Первым вступает в беседу водитель-итальянец:

— Слушай, приятель, а в России прицепы есть?

Я с любопытством смотрю на него и киваю головой.

— А бензовозы?