Экватор рядом

Ресторан действительно лучший, хотя бы уже потому, что он единственный в городе. Клиентов много, особенно вечером, в основном местные итальянцы. Иногда столики сдвигаются, слышится зычная раскатистая речь — значит, пришли кутить американцы. Они, пожалуй, единственные в городе потребители виски и джина. Остальных мало привлекает в дикую жару ароматный букет из алкоголя, соленого воздуха и уличного бензина. Слух ласкают кухонные команды:

— Уна галлина боллита! Аква минерале! Дуэ спагетти кон помодори! Пеше бьянка![27]

И — гьяччо, гьяччо, гьяччо!!![28]

Когда Марио исчезает, появляется (как продолжение сказки про волшебников) главный официант — младший сын Ригано. Его потные волосатые ноги упираются прямо в накрахмаленную скатерть, отнюдь не способствуя усилению аппетита. А старший сын Ригано заведует кофейней-кондитерской в «Зеленом баре». Супруга Марио наблюдает за поварами и «боями», вертит кассовую машинку. В молочной, почти напротив ресторана, торгует простоквашей сестра Марио. В общем семейка Ригано прочно стоит у власти в сфере общественного питания жителей и гостей Восточного острова.

Гордость Ригано — красноморская уха, напичканная всеми дарами моря, среди которых можно отыскать и рыбу. Эта уха известна всем гурманам от Порт-Саида и Могадишо. И хотя у Марио всегда есть в запасе это дежурное блюдо, он, услышав заказ на уху, закатывает глаза к вертящимся потолочным пропеллерам, шевелит губами словно читает «Аве, Мария», многозначительно поднимает толстый пальчик и удаляется на кухню таким шагом, как будто идет на прием к самому папе римскому. Что касается ухи, то в результате этой ресторанной пантомимы-миниатюры цена на нее возрастает вдвое выше действительной.

В Массауа около сотни-полутора итальянцев, почти все переселенцы из Сицилии и Калабрии. Веселый, живой энергичный народ. Нам показалось, что все они немножко родственники.

…Разомлевшие от спагетти и «галлина боллита» клиенты Ригано подкармливают пестрых попугайчиков в клетке, специально доставленной сюда для утехи гостей, бросают крошки серым неповоротливым голубям. Они не замечают, что за полетом этих крошек следят не только голуби, но и голодные глаза разносчиков гьяччо и кофе, чистильщиков обуви. Для них границы пищевой империи Ригано на прочном замке.

ТАМ, ГДЕ ЕСТЬ ПАЛЬМЫ

Восточный остров соединен дамбой-дорогой длиной метров 300 с островом Таулуд. Эту прямую, как линейка, закованную в бетон и асфальт дамбу портят две прилипшие к ней харчевни на сваях. Под сваями всегда резвятся стайки рыбешек, очищая море от пищевых отбросов и всякого хлама.

С севера дамба окаймляет тыловую, мелководную часть торговой гавани с возвышающимся на водной глади памятником-обелиском в честь всех тех, кто, однажды выйдя в горячее море, не вернулся домой. На юге — широкий залив с одиноким островом Шейх-Саид.

Таулуд — «аристократическая» часть города. Подлинное украшение его — чудесный, белоснежный, похожий а мечеть императорский дворец в пальмовой роще. Напротив дворца — двухэтажный особняк крупнейшего в Массауа брокера-эфиопа Брахане Мекете, уроженца «нашего» Бахар-Дара. Мекете, как и Спиро, посредничает и в наших портовых делах.

На Таулуде много особняков богатых купцов Массауа и Асмары, резиденции дельцов из Йемена, Адена, Судана, представительские виллы различных иностранных компаний. На Таулуде тихо, покойно. Остров украшен грациозными, чуть изогнутыми пальмами, подстриженным кустарником, палисадниками, декоративными, вьющимися растениями. Кажется, что на Таулуде прохладнее, чем в остальном Массауа. В южной части Таулуда расположен когда-то самый фешенебельный на побережье Красного моря отель «Чиаао» с чудесным парком, великолепным пляжем и роскошным плавательным бассейном. Сейчас «Чиаао» — пансион для американских и норвежских военных специалистов и их семей.

Они курируют в Массауа военно-морскую базу, военно-морское училище и некогда гражданский, а ныне военный аэродром, бетонная дорожка которого поблескивает на западной окраине города, там, где дорога на Асмару покидает материковый пригород Массауа, Эдага-Берхаи. В Массауа сконцентрирован весь военный флот Эфиопии — несколько сторожевых судов и катеров. В мае 1962 года американцы вручили эфиопам подлежавшую списанию плавучую базу для морских самолетов, она стала флагманом эфиопских военно-морских сил.

Американцы и норвежцы редко появляются на крикливом, разноязычном Восточном острове, а если появляются, то штатское одеяние (шорты, тенниски и сандалии) не может закамуфлировать их среди посетителей кафе и баров: выдают стриженные под бобрик белесые и рыжие головы, атлетические торсы и военная выправка.