Экзистенциализм. Период становления

Эстетик, по Кьеркегору, это человек, который живет наслаждением, живет настоящим, живет мгновением, живет минутой, секундой, порхает по жизни. (Здесь очевидна карикатура на то романтическое томление, тоску по бесконечному, вечную погоню куда-то вдаль, о которых я рассказывал вам на прошлой нашей встрече.) Каждый человек делает выбор. Но какой выбор делает эстетик? Это всего лишь выбор внешнего объекта, к чему стремиться. Выбор эстетика носит внешний и поверхностный характер. Один эстетик гонится за славой, другой – за любовью, третий – за богатством, здоровьем. Эстетики – очень разные люди. Эстетики бывают глупые и умные. Бывают такие, как Хлестаков, а бывают такие, как Печорин или Чайльд-Гарольд. Бывают развитые эстетики, бывают недоразвитые. Но всех их отличает отсутствие внутреннего стержня. Выбор их носит внешний характер. Они не центрированы в себе, они всегда фрагментированы. Они всегда живут внешним. Они зависят от внешнего мира, а не от себя самих. Кьеркегор рисует потрясающе богатый и выразительный набор образов различных эстетиков.

С одной стороны, эстетик – это карикатура на романтика, а с другой, если мы посмотрим назад, безумно напоминает «забавы» Паскаля. Это человек, который вечно убегает от себя куда-то во внешний мир, развлекает себя чем-то. Размышления и наблюдения Кьеркегора за эстетиками – это то, из чего вырастет впоследствии учение экзистенциализма о неподлинном существовании, учение марксизма об отчуждении и так далее. Человек, который живет неподлинно, не своей жизнью.

И Кьеркегор рисует блестящую, гениальную плеяду образов. Изумительный по психологической глубине и тонкости набор образов эстетиков. Четыре самых ярких типажа.

Дон Жуан – яркий тип эстетика, гонится за победой над женскими сердцами, коллекционирует их, как индеец – скальпы врагов. (Вспомните его любимую оперу Моцарта! С темой и образом Дон Жуана мы еще встретимся у Камю.)

Затем это Фауст. Умный Дон Жуан, «Дон Жуан познания», который уже все хорошее в жизни испытал, который хочет все познать, ничем не может утолиться и насытиться.

Далее это Агасфер. Вечный Жид – знаменитый персонаж культуры, проклятый и обреченный на бессмертие и скитания.

И, наконец, это Нерон, римский император. (Будь у нас немного побольше времени, я бы непременно провел параллели с образом императора Калигулы в пьесе Камю.)

Они все разные, но всех их отличает одно. Тут мы с вами подходим к очень важному понятию, на котором нельзя не остановиться. Чем умнее эстетик, чем он утонченнее – вспомните Печорина, – тем быстрее он приходит к отчаянию. Потому что внешнее всегда уходит.

Слава рассеивается, юность исчезает, красота меркнет… Этот человек живет не свою жизнь. Он не сделал выбора, он не собрался, он не центрировался. И умный эстетик находится в стадии непрерывного осознанного отчаяния.

Вот тут я хочу сказать, что отчаяние – тоже одна из важнейших категорий Кьеркегора, человека, который обладал гением страдания.

Эстетик обычно страдает неосознанно, эпизодически, отчаивается фрагментарно. Но отчаяние, говорит Кьеркегор, очень плодотворно. Отчаяние – это шанс. Шанс измениться. Эстетик должен довести отчаяние до крайности, до предельного напряжения, до последнего рубежа, должен понять: вот есть я и вот есть мир. Отчаяние дает человеку шанс совершить скачок и перейти на какую-то другую стадию жизненного пути. Но там его также поджидает отчаяние, только иное. Отчаяние, по Кьеркегору, поднимает человека из мира животных, в отчаянии проявляется торжество духа человека над его телесностью. Он подробно и детально разбирает отчаяние. Мы уже поняли, что экзистенция – единственный, открытый миру, незавершенный, данный субъект. Который не головой только мыслит, но и живет, целостно и страстно.