Экзистенциализм. Возраст зрелости

Почему образ Чаши Данай – это образ человеческой судьбы? Потому что вода все время утекает. То есть мы делаем выбор; в этом выборе свобода реализуется – и умирает. Мы играем роль; эта роль становится нами, и она нас порабощает. И надо снова и снова отрывать прилипшую маску с лица. В этом трагедия человека: мы хотим укорениться в бытии, но как только мы в нем укоренимся, мы перестанем быть собой. И мы колеблемся между пустотой и избыточностью. Пустота нашего Ничто – это еще не мы, избыточность вещи, тяжесть Бытия-в-себе – это уже не мы. И человек вот так вот пребывает в вечной адской муке, подобно несчастным убийцам, дочерям Даная. Свободой нельзя обладать, а выбор нельзя сделать раз и навсегда. Ничего не гарантировано и не окончательно, пока мы живы. Человек – это мучение метаний между избыточностью мира и недостаточностью самого человека, вечное колебание между двумя этими полюсами.

Теперь что касается страха или Ужаса. Вы помните, что эта тема также любима экзистенциалистами. Помните книгу Кьеркегора «Понятие страха». И у Хайдеггера был Ужас (Angst), в котором человек встречается с Ничто. Сартр говорит о том же самом: именно в экзистенциальном ужасе человеку раскрывается то, что он не вещь, что он безнадежно выпадает из природного порядка и обречен на свободу, выбор, ответственность. Пример, который уже многие слышали от меня, но не могу его снова не привести. Из «Бытия и Ничто». Вот человек идет по горам и боится падения камня ему на голову. Но ужас он испытывает не перед камнем, а перед пропастью, которая внутри него, а не вне. Экзистенциальный ужас – это головокружение от свободы. В этом ужасе нам открывается то, что мы не вещь среди вещей.

Ну, и наконец, виновность. В человеке, по словам Сартра, есть изначальная виновность, и мы все несем ответственность. За себя, свой выбор (всегда трагический и несовершенный) и за положение дел в мире. Мы пошли по одной дороге, значит, не пошли по другим. И всегда поэтому безнадежно виноваты! Выбор всегда отягощен виной. Невинных нет. Но, говорит Сартр, вторя Канту с его категорическим императивом, хотя каждый из нас делает выбор сам, за себя, в ситуации полной негарантированности, от своего лица, в то же время через нас выбирает все человечество.

В чем еще трагизм мировоззрения Жан-Поля Сартра? Я уже сказал, что Сартр – воинствующий атеист, и он считает, что экзистенциализм – это выведение всех логических выводов из факта смерти Бога, и он здесь отталкивается от «Бог умер» Ницше и от «Если Бога нет, то все дозволено» Достоевского. Это чем-то очень напоминает то, что я говорил в прошлый раз касательно Камю. В чем трагедия? Мир стал абсурдным, обессмысленным. Но человек в этом мире не может без смысла, и потому он берет на себя ношу Бога. Он создает смыслы, творит ценности, наводит порядок в хаосе. Но эта ноша непосильна для человека. И поражение неизбежно.

Сартр говорит то же самое, но по-другому. Каждый человек стремится укорениться в бытии. То есть, будучи Ничто, он хочет стать даже не просто кем-то, а всем. Не просто кем-то, а сразу всем. Этого хочет наше Ничто. Быть. Быть всем, всегда и везде. При этом, конечно, оставаясь собой, а не кем-то иным. Но что значит оставаться самим собой? Рефлектирующим, осознающим собой? И при этом быть всем, всегда и везде. Вы, конечно, понимаете, что это – проект быть Богом. Человек стремится стать Богом, но никогда не может им стать. Это всегда неудача, крах, провал. И Сартр выражает это в знаменитой фразе: «Человек есть бесплодная страсть». Бога нет, но человек пытается занять его место, как Сизиф у Камю: катит свой камень в гору, пытаясь внести смысл. Но человек – все-таки не Бог. И не может стать всем, всегда, везде. Утвердиться навечно в бытии, оставаясь самим собой. И все время проваливается с этим фундаментальным проектом.

Здесь вспоминается еще одна важная мысль Сартра о несамотождественности человека. Он говорит, что у человека не может быть определений. Помните эти знаменитые сартровские слова? «Человек не есть то, что он есть. И есть не то, что он есть». Нарушение логического закона тождества – вот что такое человек: бездонный, противоречивый, уникальный, непостижимый, развивающийся и… лишенный сущности, эссенции. Человек всегда ускользает от любого определения, от любой фиксации.