Электрический бал

Победоносцев понимал, что граф прав, но позволить себе развлекаться на балу, когда в городе орудует террористическая шайка, он никак не мог.

– Учитывая, сколько времени я потратил, идя по ложному следу… – начал Победоносцев уклончиво.

– Ничего не хочу слышать. – Граф закрыл уши руками и зажмурился. Совсем как ребёнок. – К тому же вы не можете пропустить представление.

– Кажется, хватит с нас ваших остросоциальных реприз.

– Простите великодушно, что я так напугал вас вчера, – расплылся в виноватой улыбке граф. – Говорят, слишком в роль вхожу. Переигрываю. А когда под этим делом, так и вообще держись!

Граф откусил кусок от окорока и рассмеялся…

– Да и от текста отхожу. Увлекаюсь. Но речь не о моём театре.

– О чём же тогда?

– Торжество в честь моего Савки должно быть незабываемым. А потому я нанял одного замечательного иностранца, который, и за весьма внушительную сумму, смею заметить, пообещал устроить такое потрясение, что слава о нём докатится до самого Петербурга!

Победоносцев резко выпрямился на стуле, будто вместо куска ветчины проглотил острый клинок. Он вспомнил, как намедни слышал от старого председателя то же самое слово. «Потрясение». Теперь в его голове связались все ниточки. Бомбы готовились не для отправки в Петербург. Взрыв должен произойти здесь, в Москве! Но какой смысл взрывать старых и ни на что не влияющих уже отставников? Это ещё предстояло выяснить. Но сейчас выдавать своего возбуждения графу было неосмотрительно. Победоносцев кивнул Зыбкину, который тоже всё понял и, забыв все приличия, теребил его за рукав. Устало взглянул на Брейстера, который, ничего не уловив, продолжал проглатывать блины.

– И чего же мы такого в Петербурге не видели? – спросил он как можно более безучастно.

– Вот она, ваша столичная надменность, – погрозил блестящим от жира пальцем граф. – А тем не менее покажем! Такое покажем, что только об этом до зимы у вас говорить и будут. Приезжайте и сами убедитесь.

– Что ж, почту за честь.

* * *

В город выехали только к полудню. За ночь грозой размыло непостоянные подмосковные дороги. «В Италии дороги со времён Рима сохранились, – думал Победоносцев, разглядывая в окно кареты булькающую жижу. – А тут дождь прошёл – будто их и не было никогда».

Брейстер был с утра молчалив, видимо, его мучило похмелье. Зыбкин был бледен, будто принял яду. Руки его тряслись.

Так или иначе, когда грязь подсохла, экипажи двинулись к Первопрестольной.

Победоносцева знобило от возбуждения. Он чувствовал, что наконец нагоняет Дюпре. Видит его следующий шаг. В его силах предотвратить страшное злодеяние.

По дороге он зачитывал Зыбкину свои распоряжения: «Установить тайное наблюдение за особняком графа Шереметева, усилить охрану улиц, допрашивать всех подозрительных извозчиков. И вообще всех подозрительных, подмечать всех людей со шляпными коробками».

– А что насчёт беглеца? – спросил Брейстер.

– Боюсь, Нестор Игнатьич, это меньшая из наших проблем. Отправьте наряд в усадьбу графини Вараксиной. Будем надеяться, что он ещё там.

Только когда у секретаря закончился блокнот, а из окна уже показывались башни Кремля, Победоносцев выдохнул и позволил себе минут на пять забыться дрёмой, которая после бессонной ночи мгновенно овладела им.

Он проснулся от криков газетного мальчишки.

И хотя ему казалось, что он сомкнул глаза лишь на секунду, за окном была уже Пречистенка.

– Жуткое происшествие в центре Москвы! – разносился по площади голос. – Демоническая кончина баронессы Армфельт, поплатившейся за грехи. Шокирующие подробности расчленения и бездействие полиции. Кровавая разборка в трактире с перестрелками. Читайте в сегодняшнем листке!

Победоносцев высунул голову из пролётки и увидел руку мальчика, которая держала газету над головами поглотившей его толпы.

– Прошу пятак. Берите, не пожалеете. Стра-а-ашные подробности расчленения известной особы беглым каторжником. Отпиливание головы и другие подробности, – надрывался малец. – Только в свежайвшем номере «Удивления»!

– Что это, чёрт побери, такое? – крикнул Виктор Георгиевич на Брейстера, который мирно сопел рядом, но от крика начальника подпрыгнул на диване и разве что не схватился за револьвер.

– Что? Где?

– Вот это? – Победоносцев ткнул пальцем в газетчика, окружённого толпой.

– Дьявольский обряд в самом центре первопрестольной! – уже хрипел газетчик, еле успевая выхватывать у публики деньги. – Как новый обер-полицмейстер за сумасшедшим князем гонялся, да лишь в грязи извалялся!

– Вот это! Что это?

– Пресса, – пожал плечами Брейстер.

– Откуда? Ах, впрочем… Но что за ересь они пишут! Кто разрешил?

Вопрос, казалось, поставил Брейстера в тупик.

– Так они и не спрашивають… Гласность, понимаете ли.

– Я им покажу гласность! Я им покажу! Останови.

Пролётка встала. Победоносцев выпрыгнул и, распихивая толпу, не без труда продрался к газетному мальцу. Тот с невероятной ловкостью выдавал из сумки газеты, другой рукой выхватывал у покупателей медяки и кидал их себе за пазуху.

– Отставить! – крикнул обер-полицмейстер так, что у мальца подкосились ноги, а народ расступился. – А ну дай сюда!