Электрическое королевство

– 42,9880° северной широты, 70,6135° западной долготы… острова Шолс. Это Карл Майер, связист. Повторяю… 42,9880° северной широты, 70,6135° западной долготы, острова Шолс, в десяти километрах от побережья штата Мэн или границы Нью-Гэмпшира. Если вы слышите это сообщение, если вы живы и здоровы – что в наши дни редкость, – то знайте: мы – архипелаг, у нас полно припасов, и мы хорошо организованы. Электричество в основном от солнечных батарей. Приливные станции в зачатке. Число поселенцев – сто одиннадцать. Возможно, мы последнее сообщество в этом богом забытом мире. Если вас перспектива жить с нами устраивает, идите к нам. Только имейте в виду… мы тяжело вооружены, несем круглосуточную вахту. К нам входить только с миром. На этом все, с вами был Карл Майер. Да умножится наше число…

42,9880° северной широты, 70,6135° западной долготы… острова Шолс. Это Карл Майер, связист. Повторяю… 42,9880° северной широты, 70,6135° западной долготы, острова Шолс, в десяти километрах от побережья штата Мэн или границы Нью-Гэмпшира. Если вы слышите это сообщение, если вы живы и здоровы…

Нико

Идеология

Ей тогда было шесть лет, и радио казалось чудом.

– Папуль, а как оно работает?

– Как бы тебе объяснить… Видишь вот эту антенну? Она ловит радиоволны в воздухе и преобразует их в электрические сигналы, а радио как бы читает их.

Это было в последние дни батареек и генераторов, и, хотя родители Нико сохраняли хладнокровие и оставались собранными, сейчас она понимала, что за этим фасадом наверняка крылась паника, ощущение, что цепляешься за последнюю соломинку.

Но ей в шесть лет все это казалось чудом и волшебством.

– Можно включить? – спросила она.

Папа с улыбкой подхватил ее и усадил к себе на колени. Нико осторожно, боясь что-то испортить, повернула ручку. Она знала, что, если все сделать правильно, произойдет чудо.

– Это как «Электроник»?

– Немного, – ответил папа и объяснил, что «Электроник» запитывается от солнечной батареи, а радио – от пальчиковых батареек.

Батарейки. Небольшие штучки, тягавшиеся в силе с солнцем…

Мама присоединилась к ним в подвале, а с ней спустилась и Гарриет. Они все собрались вокруг столика, крутили ручки и, затаив дыхание, ожидали вестей из далеких краев. А мама в это время рассказывала истории о прошлом: как ходили в кино с друзьями, на спортивные мероприятия и в рестораны, рестораны, рестораны…

– А макароны с чили у них были? – спросила Нико. – А приправа тако?

Теперь-то она знала, что ей врали.

Внезапно сквозь шум статики пробился металлический голос. Они послушали его с минуту, а потом отец сменил частоту, сказав, что это какой-то «чокнутый фанатик-выживальщик» и что такие «только и знают, как забивать эфир высосанными из пальца теориями заговора».

Волны, фанатики-выживальщики, металлические голоса на фоне статики… Нико всему была рада. Наверное, где-то на другом конце мира кто-нибудь сидел за столом и говорил в коробочку, и вот его голос раздавался из другой коробочки у них в подвале.

Чудо из чудес.

Как-то ночью, спустя несколько недель после того, как они услышали металлический голос фанатика-выживальщика, Нико лежала в постели и вдруг услышала, как по лестнице в подвал громыхают папины ботинки. С кухни, где в это время была мама, донесся торопливый шепот, и вот уже оба родителя спустились в подвал.

Нико тихонько выбралась из кровати и, прокравшись по коридору, села на верхней ступеньке подвальной лестницы. Она сразу же заметила, как доносящийся из радио голос отличается от всех, что они слышали прежде. Те, другие голоса звучали тихо, будто обращались к тебе одному, а этот раздавался громко и важно. Нико вообразила актера на сцене, говорящего так, чтобы его наверняка услышали все.

Из сказанного она почти ничего не поняла. Много говорилось о «восстановлении инфраструктуры» и «надежде на будущее», а каждую пару минут на фоне звучали жидкие аплодисменты. Со своего места Нико не видела родителей, зато она их слышала.

– Шутник, – сказал папа. – Нет, я понимаю, что надо вселить надежду, но как быть с насущными делами? Что сообщают из лабораторий? Что-то же мы выяснили.

– Он не просился на это место, – ответила мама. – Никто не идет в министры сельского хозяйства с мыслью однажды сменить президента.

Голос по радио призывал относиться к мухам и гриппу рационально.

«Со временем, – вещал он, – на эту борьбу взглянут как на беды, что постигли нас в прошлом. Несомненно, это барьер, но взять его можно. По́том и кровью мы отыграем то, что уступили противнику, и перехватим инициативу, увеличим разрыв».

Тут по столу хватили ладонью.

– Милый, – сказала мама.

– Извини. Просто…

– Знаю.

– Он говорит спортивными метафорами.

– Знаю.

– Мир погрузился во тьму, почти все люди мертвы, а он призывает к рациональности и говорит спортивными метафорами.

Голос по радио продолжал звучать, но уже фоном.

– Как думаешь, где он? – спросил папа.

– В Рэйвен-Рок[14], наверное. Или в Маунт-Уэзер[15]. В каком-нибудь подземном бункере, построенном на случай ядерной войны.

– Далековато от палаты представителей.

– Погоди, тс-с, он вроде закругляется.