Читаем Елементарните частици полностью

Анабел се прибра при близките си в Креси ан Бри; операцията беше планирана за 17 юли. Мишел заедно с майка й я придружи до болницата в Мо. Тя не изпитваше страх. Самата операция продължи малко повече от два часа. Дойде на себе си на следващата сутрин. През прозореца се виждаха синьото небе и дърветата, леко поклащани от вятъра. Практически не чувстваше нищо. Искаше й се да види белега върху корема си, но не смееше да помоли сестрата за това. Странна й беше мисълта, че си е все същата жена, но лишена от детеродни органи. Известно време прехвърля в ума си думата „аблация“, но скоро тя бе изместена от далеч по-жесток израз. „Изкормиха ме, повтаряше си тя, изкормиха ме като бройлер“.

Изписаха я седмица по-късно. Мишел беше писал на Уолкот, за да го предупреди, че ще пристигне по-късно; след известно колебание прие да се установи у нейните близки, в някогашната стая на брат й. Анабел забеляза, че по време на престоя й в болницата той се бе сприятелил с майка й. Големият й брат също се отбиваше по-често, откакто Мишел беше там. Всъщност двамата не намираха много общи теми за разговор: Мишел нямаше никакво понятие как се управлява малко предприятие, а Жан-Пиер беше напълно чужд на проблемите, свързани с развитието на молекулярната биология; въпреки това по време на вечерните аперитиви между тях постепенно се създаваше някакво подобие на мъжко разбирателство. Тя трябваше да си почива и преди всичко да избягва вдигането на тежки предмети; все пак вече можеше да се къпе сама и да се храни нормално. Прекарваше следобедите в градината; Мишел и майка й беряха ягоди или джанки. Всичко напомняше някаква странна ваканция и завръщане към детството. Чувстваше ласката на слънцето върху лицето и ръцете си. Най-често не правеше нищо; понякога бродираше или изработваше малки плюшени играчки за своя племенник и за племенничките. Един психиатър от Мо й беше предписал приспивателни и доста големи дози успокоителни. Във всеки случай спеше много, а сънищата й неизменно бяха спокойни и щастливи; възможностите на духа са необятни, стига да се намира в своите владения. Мишел се настаняваше до нея в леглото, прегръщаше я през кръста и усещаше как гърдите й равномерно се повдигат и спускат. Психиатърът редовно идваше на посещения, тревожеше се, мърмореше, говореше за някакво „скъсване с реалното“. Тя самата беше много нежна, някак странна, често се смееше без причина; понякога, пак без причина, очите й се наливаха със сълзи. В такива случаи вземаше допълнително хапче терциан.



На третата седмица започна да излиза на кратки разходки покрай брега на реката или в съседните горички. Месец август беше невероятно прелестен: дните се редяха един след друг, еднакви, сияйни, без помен от буря, без какъвто и да било намек за предстоящ край. Мишел я държеше за ръка; често сядаха на пейката на брега на Гран Морен. Крайбрежните треви бяха опърлени от слънцето, почти бели на цвят; под сянката на буковете реката влачеше неизменно тъмнозелените си талази. Външният свят си имаше свои закони и тези закони не бяха човешки.

3

На 25 август по време на контролните изследвания бяха открити разсейки в коремната област; те неизбежно щяха да се разпространяват и ракът да обхване цялото тяло. Би могло да се приложи радиотерапия, всъщност друго не можеше и да се направи; ала истината трябваше да се гледа в очите, лечението беше мъчително и вероятността за успех не надвишаваше 50 процента.

По време на вечерята цареше тягостно мълчание.

— Ще те излекуват, мое малко момиченце… — обади се майката на Анабел с леко разтреперан глас.

Анабел я прегърна и опря чело до нейното; двете останаха така близо минута. Когато майка й отиде да си легне, тя остана в дневната, запрелиства някакви книги. Мишел седеше в креслото и я следеше с поглед.

— Бихме могли да се консултираме с друг специалист — обади се той след продължително мълчание.

— Бихме могли — повтори тя със странно безгрижие.

Не можеше да прави любов, белегът беше все още пресен и болезнен; но тя дълго го държа в прегръдките си. В тишината чуваше как зъбите му скърцат. По едно време прокара ръка по лицето му и усети, че е мокро от сълзи. Погали леко члена му, беше едновременно възбуждащо и успокоително. После той взе две таблетки мепронизин и успя да заспи.



Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Объективная диалектика.
1. Объективная диалектика.

МатериалистическаяДИАЛЕКТИКАв пяти томахПод общей редакцией Ф. В. Константинова, В. Г. МараховаЧлены редколлегии:Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Иванов, М. Я. Корнеев, В. П. Петленко, Н. В. Пилипенко, Д. И. Попов, В. П. Рожин, А. А. Федосеев, Б. А. Чагин, В. В. ШелягОбъективная диалектикатом 1Ответственный редактор тома Ф. Ф. ВяккеревРедакторы введения и первой части В. П. Бранский, В. В. ИльинРедакторы второй части Ф. Ф. Вяккерев, Б. В. АхлибининскийМОСКВА «МЫСЛЬ» 1981РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫКнига написана авторским коллективом:предисловие — Ф. В. Константиновым, В. Г. Мараховым; введение: § 1, 3, 5 — В. П. Бранским; § 2 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным, А. С. Карминым; § 4 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным, А. С. Карминым; § 6 — В. П. Бранским, Г. М. Елфимовым; глава I: § 1 — В. В. Ильиным; § 2 — А. С. Карминым, В. И. Свидерским; глава II — В. П. Бранским; г л а в а III: § 1 — В. В. Ильиным; § 2 — С. Ш. Авалиани, Б. Т. Алексеевым, А. М. Мостепаненко, В. И. Свидерским; глава IV: § 1 — В. В. Ильиным, И. 3. Налетовым; § 2 — В. В. Ильиным; § 3 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным; § 4 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным, Л. П. Шарыпиным; глава V: § 1 — Б. В. Ахлибининским, Ф. Ф. Вяккеревым; § 2 — А. С. Мамзиным, В. П. Рожиным; § 3 — Э. И. Колчинским; глава VI: § 1, 2, 4 — Б. В. Ахлибининским; § 3 — А. А. Корольковым; глава VII: § 1 — Ф. Ф. Вяккеревым; § 2 — Ф. Ф. Вяккеревым; В. Г. Мараховым; § 3 — Ф. Ф. Вяккеревым, Л. Н. Ляховой, В. А. Кайдаловым; глава VIII: § 1 — Ю. А. Хариным; § 2, 3, 4 — Р. В. Жердевым, А. М. Миклиным.

Александр Аркадьевич Корольков , Арнольд Михайлович Миклин , Виктор Васильевич Ильин , Фёдор Фёдорович Вяккерев , Юрий Андреевич Харин

Философия
Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения
Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения

Иммануил Кант – один из самых влиятельных философов в истории, автор множества трудов, но его три главные работы – «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения» – являются наиболее значимыми и обсуждаемыми.Они интересны тем, что в них Иммануил Кант предлагает новые и оригинальные подходы к философии, которые оказали огромное влияние на развитие этой науки. В «Критике чистого разума» он вводит понятие априорного знания, которое стало основой для многих последующих философских дискуссий. В «Критике практического разума» он формулирует свой категорический императив, ставший одним из самых известных принципов этики. Наконец, в «Критике способности суждения» философ исследует вопросы эстетики и теории искусства, предлагая новые идеи о том, как мы воспринимаем красоту и гармонию.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Иммануил Кант

Философия
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука