Елена Феррари

Как мы помним, к середине 1921 года в Турции накопилась критическая масса советских агентов, способная добиться результатов если не качеством разведывательной работы, то хотя бы общими усилиями. Большевикам в Кремле очень нравилась идея совершить в этой стране социалистическую революцию силами кемалистов (решив заодно проблему с огромной армией Врангеля, частично все еще мечтающей о реванше). Мустафа Кемаль и его сторонники умело подпитывали эту идею намеками на благополучный исход дела в стиле «вот еще чуть-чуть, еще немного денег и оружия, и все станет очень хорошо». Сочетание этих факторов не могло не привести к попытке спровоцировать мятеж в Константинополе и других городах, где к лету 1921 года скопилось особенно много беженцев. И этот мятеж едва не окончился победой.

Николай Николаевич Чебышёв в то лето купался и предавался любимому занятию русских дворян даже в эмиграции — он скучал. Характерная запись из его дневника: «Магазины завалены товарами, которых никто не покупает. Туда нельзя никого заманить. В отделении „Лионского кредита“ на Пере я большей частью бываю один. В моменты ипохондрии хожу нарочно в иностранный, нерусский ресторан — „Паризьен“ — и всегда завтракаю один.

В гостиных разговор направлен на события вне Константинополя. То, что происходит в этом мировом узле, никого не интересует. Что-то происходит все-таки. Вчера к одной гречанке забрались разбойники, которые, не найдя ничего ценного, вырвали у нее три зуба с золотыми коронками.

Развлекают пожары. Каждый раз сгорает не менее квартала (курсив мой. — А. К.). Говорят, город выгорает через каждые сто лет. Тушат пожары „квартальные“ команды, сбегающиеся на пожары в одном белье и с игрушечными насосами».

С течением времени развлечения Чебышёва сменились на озабоченность — впрочем, тоже оптимистически-приподнятого характера: «…вскоре в Константинополе появились большевики под предлогом, как всегда, торговых дел… Главу одной делегации, Кудиша, в публичных местах несколько раз били. В конце концов, начальство убрало его. Вообще, в то время происходили нескончаемые недоразумения с большевиками. Итальянский пароход с грузом шел в Одессу и возвращался в Золотой Рог неразгруженным. От времени до времени союзная контрразведка приступала к ликвидации какой-нибудь очередной „торговой делегации“. Начиналась на „торговых делегатов“ по городу облава. Их вылавливали всюду, где они в данную минуту были, и чаще всего обнаруживали в объятиях проституток»[150].

Сегодня нам известно, что Чебышёв и его единомышленники были правы: большевистские разведчики проникали за границу в составе различных торговых организаций и даже специально создавали их для легального прикрытия своей деятельности. Весной 1921 года в Константинополе представители Региструпра появились под личиной сотрудников торгово-закупочных Центросоюза и Закупсоюза. Пользуясь удачной и пока что единственно возможной «крышей», они заключили договор с итальянской пароходной компанией «Ллойд Триестино» и зафрахтовали для своих нужд несколько судов, включая пароход «Адриа». Корабли предназначались для регулярных перевозок шерсти, зерна и других товаров Советской Республики по маршруту Батум — Константинополь и далее в порты Средиземного моря[151].

Уничижительная характеристика, данная Чебышёвым советским агентам, скрывающимся под личинами «торговых делегатов», совпадает с элементами отчета Особой группы Аболтина — Воли. Да и в сводках, присылаемых в Разведупр со всех концов света, постоянно указывалось на одни и те же главные проблемы агентуры: пьянство и непотребное поведение — по большому счету крайне низкие воспитательный и образовательный уровни красных разведчиков, среди которых матрос-моторист уже слыл инженером, поскольку умел управляться с машиной. Естественно, что конспирация у таких агентов существовала сугубо умозрительно, уважения они не вызывали даже у своих товарищей, а полиция с легкостью раскрывала вновь и вновь прибывающих «специалистов».

Первый большой провал в Турции случился как раз тогда, когда Чебышёв развлекался пожарами: «Самой крупной ликвидацией был разгром, произведенный английскими военными властями в советских учреждениях 29 июня, причем было арестовано до пятидесяти человек, в том числе вся большевистская „головка“, с крупнейшими „рыбами“. Арестованы были все служащие, до машинисток включительно. При обыске были найдены, между прочим, фальшивые фунты стерлингов, сфабрикованные в Петербурге. Арестованы были в Бейкосе чрезвычайка и красный штаб, работавшие подпольно. Весь аппарат был организован полностью, имелась типография, паспортно-пропускной пункт, служивший связью с армией Кемаля и визировавший паспорта для проезда в Анатолию и так далее. Тут найдены были списки и фотографии всех виднейших беженцев в Константинополе, обнаружены были бомбы, оружие, фальшивые английские документы.