Елена Троянская

– Пушистое, воздушное. Огромное яйцо, его размер наводит на мысль о богах. Далее бронзовый браслет, наконечник стрелы, серьги в виде колец, тоже бронзовые.

Она перечислила еще дюжину предметов, самых обычных. Закончив, она открыла глаза и спросила:

– Ну что?

Илона, глядя на поднос, ответила:

– Ты ничего не забыла…

– Ну-ну, не расстраивайся так. А теперь расскажите, кто из вас какие из этих подарков положил и для чего.

– Я дарю тебе целебные травы, матушка, – ответила маленькая Филомена. – Я сама собрала их в поле. Они принесут тебе покой и добрые сны. Их нужно залить водой, настоять на солнышке, а потом пить маленькими глотками.

– Благодарю тебя, моя радость. Добрые сны мне очень нужны.

– Я положила сушеные вишни, – сказала Поликсена.

– Что такое вишни?

– Это ягоды, которые растут далеко, по ту сторону Черного моря. Я нашла их у одного торговца на ярмарке. Они очень сладкие и, как сказал купец, в свежем виде красного цвета.

– Подумать только – по ту сторону Черного моря! Я слышала, что восточнее Черного есть еще одно море, поменьше. Не знаю его названия, если у него есть название. Спасибо тебе, моя девочка, – кивнула Гекуба.

Илона протянула ей маленький горшочек, и Гекуба положила в рот несколько сушеных ягод.

– Вкусно!

– А я приготовила тебе перо страуса, – сказала Илона. – Говорят, у египетского фараона веера из страусовых перьев. Я подумала, что у царицы Трои тоже должно быть такое перо.

– А я положила страусиное яйцо, – сказала Креуса, подняв и показывая яйцо. – Это самое большое из всех птичьих яиц. Больше орлиного и журавлиного.

И лебединого, подумала я. Я видела яичную скорлупу, она голубая, как гиацинт.

– Не думаю, что из него кто-то вылупится, – заметила Гекуба. – А это что за синяя ткань?

– Эта ткань из далекой восточной страны, еще дальше той, где растут вишни, – ответила Лаодика.

Она развернула ткань и подбросила ее. Та затрепетала в воздухе, как страусиное перо. Она напоминала голубую дымку, прозрачную и призрачную.

– Эта материя называется шелком, матушка. О, если б можно было из нее сшить свадебное платье!

Все рассмеялись. Лаодика была поглощена мыслями о свадьбе, несмотря на отсутствие жениха.

Гекуба восхищенно смотрела на голубое облако.

– Какая красота! – прошептала она.

– А это от меня, матушка.

Кассандра протянула Гекубе эбонитовую шкатулочку.

– Шкатулка. У меня их много, но эта очень мила.

– Посмотри, что в ней.

От нетерпения Кассандра почти выхватила шкатулку из рук матери и сама открыла крышку. В ней лежал круглый голубоватый камень.

– Там, внутри, – звезда, – говорила Кассандра. – Нужно наклонить вот так. Видишь? Она шестиконечная.

– Что это за камень?

– Не знаю, как он называется. Один человек сказал мне, что это сильнейший талисман. Он защищает своего владельца даже на расстоянии, даже оказавшись в других руках. Пусть он защитит тебя, матушка.

Кассандра-провидица хочет защитить свою мать – от чего? Что она видит?

– Спасибо, мои дорогие, – сказала Гекуба. – Похоже, вы немало времени провели на нашей последней ярмарке.

Мне показалось или она выделила слово «последней»?

Затем Гекуба повернулась к нам с Андромахой.

– А что у вас?

Андромаха слегка смутилась:

– Нас позвали перед самым твоим приходом, поэтому мы не успели ничего приготовить.

– От вас мне нужен только один подарок – внуки. Подарите мне внуков!

Андромаха ответила со своей обычной сдержанностью:

– Я была бы счастлива сделать тебе такой подарок, если б могла.

Никто еще не успел замять возникшую неловкость, как дверь открылась и вошел Приам, окруженный сворой возбужденных, скачущих собак.

– Поздравляю, моя царица, мать Трои! – воскликнул он, простирая руки для объятия.

– Я же просила тебя не приводить сюда этих животных, – сказала Гекуба, уклоняясь от объятия. – Ты знаешь, я их терпеть не могу. О боги!

Пока она говорила, одна из собак ухватила зубами угол ковра и стала жевать.

Приам нагнулся и, потрепав собаку по холке, оттащил ее от ковра. Та подчинилась, бешено виляя хвостом.

– Не сердись, моя дорогая! Но в этот особенный день все существа хотят поздравить тебя! Вот видишь?

Раздались громкие шаги, и в зал вошли сыновья, а за ними – старейшины Трои.

Зал вмиг наполнился суетой, шумом. Гектор, ослепительно прекрасный в белой тунике, первым подошел обнять мать. За ним последовали другие: Деифоб в кожаной тунике, с обычной усмешкой на лице, Парис в восточных шароварах, которые носил только в неофициальной обстановке, и наброшенной на одно плечо шкуре пантеры, Гелен в черном плаще прорицателя, украшенном серебряными звездами, Троил в тунике, которую носят юноши. Остальных я едва знала по именам: Гиппон, Антифий, Паммон, Полит и самый маленький – Полидор. Его щеки пылали от сознания торжественности события и того, что он принимает в нем участие. Он важно подошел к Филомене, взял ее за руку и подвел к Гекубе.

Он поклонился, прищурился, припоминая заученную речь, и произнес:

– Мы, твои самые младшие дети, сын и дочь, поздравляем тебя, матушка, с этим особенным днем в твоей жизни.

Губы Гекубы дрогнули, но она сдержалась.