Эльф среди людей

«Как бы ни был скуден быт, но без регалий владычица не обойдется?»

Она отвечает с легкой укоризной:

– Я могу сесть и на голую землю. Но эти трое – остаются. Им дорога каждая возможность услужить мне – напоследок. Я была бы жестока и несправедлива, лишив их этого.

«Вот как? Никогда не задумывался о подобном».

– Ты никогда не был королем, мой брат.

Усмешка в ответ:

«И грядущее меня уже страшит. Что ж, если когда-нибудь число моих подданных станет больше одного – попрошусь к твоему мужу в ученики».

Она улыбается. Он задумчиво добавляет:

«Похоже, я не шучу…»

Закат угас. Поляна расцветает бледными огоньками эльфийских светильников. Словно отражение звезд, еще почти не видных в серо-синем небе.

Вносят свет в королевский шатер, становится видно, насколько тонка его ткань: узоры проступают темными линиями.

«Хочу сказать ему пару слов. Пойдем».

Галадриэль удивлена, но идет вместе с братом.

При виде их ее супруг удивлен не меньше.

«Лорд Келеборн, я ничего не пойму в синдарском этикете, но, как вижу, бесед с призраками не учитывает даже он. Твои эльфы до Второй Музыки не решат, что хуже: поднести нам с сестрой один кубок, обделив меня, или два, оскорбив призрака тем, что я заведомо не смогу принять. Поэтому я привел ее сюда, где она нальет себе воды сама».

– Ты быстро учишься, Аранг, – одобрительный кивок и… странные огоньки в глазах. Это у него означает улыбку?

«Не понимаю. Неужели вам так нужно всё это? Неужели не лучше быть просто искренним?»

– Ты уравниваешь искренность и неумение сдерживать свои чувства. После того, что я слышал о твоем отце, от тебя трудно ждать иного. Но я приведу сравнение, которое будет тебе понятно: представь удар щитом и ранение стрелою. Малое нередко превосходит великое.

Келегорм опускает веки, соглашаясь.

«Каждый день чувствовать себя как на охоте в Нан-Дунгортебе: следить за каждой сломанной веткой, шорохом, запахом… Только без чудовищ».

– Тебе было трудно там?

«Нет. Там я был счастлив. Только там я по-настоящему – был».

– Тогда, полагаю, мы снова понимаем друг друга.

И уже знакомые огоньки в глазах синдара.

«Забавно… мы ведь примерно ровесники? А я сейчас ощущаю себя мальчишкой. Те тысячи лет, что я провел между смертью и небытием, не добавляют возраста?»

– Вот как? Я чувствую иначе. Мне кажется, эти века делают тебя вдвое старше, чем ты есть.

«И твоя ледяная учтивость – это броня? Удар щитом?» – теперь уже глаза нолдора искрятся смехом.

Но синдар не успевает ответить.

– Брат, – голос Галадриэль звучит глухо, она едва не ставит кубок мимо стола, – ты просил отвезти на Запад твою просьбу. Примешь ли в ответ мою?

«Всё, что в силах исполнить мертвый».

– То, что не в силах исполнить живой.

Она обменивается взглядами с мужем (Неистовый и не пытается понять этот язык бровей и ресниц), выходит из шатра, предлагая брату следовать за ней.

Огни лагеря остаются позади. Лес. Ночь. В этих краях темнеет раньше, непривычно для Арнора. М-да, думать о себе как об арнорце… надо будет рассказать Хэлгону, пусть порадуется.

«Итак, сестра?»

– Ты единственный, кто знает смерть в лицо.

«Не единственный. Еще Хэлгон».

– Хэлгон ей не родич.

«Ей?»

– Арвен.

Келегорм молча кивает.

– Похоронит мужа. Потом детей. Потом…

«Я готов стать ей опорой, но у нее есть родичи ближе. Братья. Твой муж».

Галадриэль качает головой.

«Сестра, раз так – дело не в том, что я знаю смерть. Дело в моей глупой искренности, которую столь осуждает лорд Келеборн».

– Ты сказал, что любишь свою смерть и свою боль.

«Я сказал, что люблю не боль, а ее преодоление».

– Научи этому Арвен. Кроме тебя – некому.

«Научу».

Это простое слово прозвучало тверже клятвы.

Неистовый сощурился, размышляя вслух:

«Она должна стать мне открыта… полностью. Что ж, начнем с ее мужа. Беседы о благе Арнора, о его прошлом и будущем… Владыка Холмов Памяти, говорите? Вот пусть и будет владыка. Так, но это придется звать Хэлгона на разговоры, а он Арагорна видеть не может…»

– Хэлгон? Арагорна? Почему, ведь он же сам дунадан… то есть следопыт!

Они оба невольно рассмеялись ее оговорке.

«Элессар здесь не при чем, дело давнее, – Келегорм был менее всего настроен сейчас пересказывать прошлое своего соратника. – Подожди… но ведь это же прекрасно! Ведь это именно то, что нам надо!»

Галадриэль с надеждой смотрела в его вдохновенное лицо.

«Сестренка, всё как нельзя удачнее! Я расскажу Арвен эту печальную историю, она пожалеет Хэлгона и сделает всё, чтобы не мучить его лишними встречами с Арагорном. А посредник нам с Королем необходим, и Арвен не останется ничего другого, как стать им самой. Она будет открыта мне – ради Арагорна… вот и всё. Я буду часто приходить, говорить с ее мужем о чем-то очень важном… а потом она поймет, что я – единственный из ее родичей, кто способен придти к ней по зову мысли, мгновенно. Надеюсь, владыка Холмов Памяти будет не слишком занят делами своего обширного королевства», – он усмехнулся.