Эльф среди людей

«Вот так. Она привыкнет, что в трудный час я – всегда рядом. И еще я буду откровенен… буду рассказывать ей о пережитом – не при жизни, а после смерти. Это страшно, поверь. Это гораздо страшнее всего, что ты знаешь. Я приучу твою девочку смотреть смерти в лицо. И когда смерть войдет в ее дом, Арвен встретит ее спокойно. Смерть мужа, детей… правнуков. Если она хоть немного похожа на тебя, она будет прекрасной ученицей. Я научу ее идти рядом со смертью. Даю слово».

– Брат. Спасибо.

Келегорм кивает. А потом негромко смеется:

«Спасибо? Нет, сестра, это я должен быть тебе благодарен! Понимаешь ли ты, какой подарок ты мне сейчас сделала?»

– О чем ты?

«О семье, Нервен. У меня был отец, братья, родичи – но у меня никогда не было семьи. Семью ведь держат не кровные узы, а – забота друг о друге. Потому-то семья обычно и начинается с брака. И теперь у меня есть она, моя племянница – и я должен позаботиться о ней. Сестренка, ты понимаешь, что ты сотворила своей просьбой?»

Она не находит слов.

«Вот почему я так хотел этого разговора… Просто поговорить, н-да! Проще некуда…»

– Чутьё охотника? – в ее глазах слезы, но она улыбается.

«Как в Нан-Дунгортебе, только без тела. И без чудищ, – привычной усмешкой. – Вытри слезы, сестренка. Всё хорошо. Теперь – всё – хорошо. У всех нас. Ты оставляешь свою девочку в надежных руках. Улыбнись. И уплывай с легким сердцем».

В Тирн-Гортаде были еще поздние сумерки. Странно это всё-таки: перемещаться по Явному миру призраком. Попасть из темной ночи в ее же начало.

Хэлгон сидел у эльфийского огня, сосредоточенно начищая древний клинок. Почувствовав присутствие Келегорма, поднял голову, спросил одним взглядом: удачно?

Тот медленно кивнул в ответ.

Следопыт вернулся к работе. Захочет Аранг рассказать – расскажет. А хочет говорить с ветром и звездами – так он, Хэлгон, мешать не станет.

Эти три года хорошо научили его молчать вдвоем.

Сильно заполночь Келегорм присел у костра.

«Мне Келеборн подарок сделал».

Хэлгон ответил взглядом, лишенным и тени радости:

– И куда же за ним идти?

«Никуда, – улыбнулся Железный лорд. – Келеборн мудр: он дарит призраку то, что призрак может унести с собой».

– И?

«Новое имя нашим местам. Холмы Памяти».

Хэлгон встал, Келегорм тоже. И арнорец медленно произнес, почти так же пробуя это слово, как совсем недавно это делал бывший владыка Лориэна:

– Холмы Памяти…

Ветер коснулся лица. Волною пошли травы – словно грудь спящего исполина тяжело вздохнула. Словно земля откликнулась новому имени.

«Холмы Памяти», – повторил Келегорм.

…небо стало сереть, когда он закончил рассказ.

«Говорят, Арвен похожа на Лучиэнь?»

– Говорят, – пожал плечами Хэлгон.

«И тоже вышла замуж за адана».

– Не за адана, – нахмурился следопыт. – За дунадана.

Келегорм посмотрел на него с вопросом.

– Они же все до одного потомки Элроса. На аданов похожи, как орел на петуха. Другой возраст. Другие силы. Другие мысли. Да что мне объяснять: ты сам помнишь, как Хальбарад едва не заговорил с тобой напрямую при вашей первой встрече.

«При нашей единственной встрече», – жестко поправил Келегорм.

– Всё еще не можешь смириться с его смертью?

«А ты уже забыл о ей?»

– О смерти – пожалуй, да. Но я помню Хальбарада – и этого, и его прадеда, и самого первого из них – сына Сильмариэнь. Какой следопыт был! Потомок был хорош, но первый, внук Арагласа… – он прикрыл глаза, на несколько мгновений уйдя в прошлое.

Келегорм хмурился и ждал.

– Ты привыкнешь, Аранг. Это больно, я помню, как это страшно больно: терять первых. Но потом ты привыкнешь. Век, может быть два. Ты же быстро учишься.

Неистовый усмехнулся. Хэлгон не обратил внимания.

– Ты просто помни: они все уйдут. Рано или… совсем рано. Здесь нет дружбы на века. На век – если повезет. А потом ты лишишься этого друга. Навсегда. Сколь бы многое вас ни связывало. Ты просто помни об этом – и старайся не впускать дунаданов в свое сердце. Совсем не впускать не получится, но ты всё-таки старайся. Потому что когда он умрет – часть тебя умрет с ним. За тысячу лет привыкнешь и к этому, но…

«К такому можно привыкнуть?»

– Нужно, – пожал плечами следопыт. – Иначе ты здесь не выживешь. Даже мертвым.

Келегорм покачал головой:

«Тебе нужно говорить с Арвен, не мне».

– Не меня просили об этом. Вы с нею в одно время вступили на этот путь. Вы родичи. Вам и идти вместе. А я помогу, если что.

Становилось сыро и зябко. Хэлгон спустился вниз, принес котелок, повесил над огнем, где готовил себе еду. Двигался он небрежно и, пожалуй, даже шумно, перебивая этими утренними заботами серьезность ночного разговора.

Бросил горсть зерен в кипящую воду.

Келегорм не уходил (когда он нужен рядом – не дозовешься, а сейчас…), и разговор приходилось как-то продолжать.

– Встретишься с Арвен, потом расскажешь, насколько она похожа на Лучиэнь. Я же дочь Мелиан не видел.

«Я тоже».

Хэлгон уронил ложку, которой мешал еду.

Было видно, что Келегорм не шутит.

– Постой, но ведь всем известно, что ты в нее без памяти влюбился, посылал гонцов к Тинголу, требуя ее в жены…

«Кому – всем?»