Эльф среди людей

Что ж вы такие одинаковые? строите планы, строите, а потом окажется…

От мыслей об Аранарте почему-то становилось легче.

Пережил тогда, переживешь и сейчас. Хотя в Седой Вех возвращаться, кажется, не стоит: судя по известиям, орки сильно присмирели.

Конечно, кувшин ведь треснул для всех.

Но ты пока ничего не чувствуешь.

Значит – ищи свое место в этом, осеннем мире. Следопытом Севера, как встарь, тебе уже не быть. Тогда что?

Готовиться к уходу. Отдавать долги. Как люди. Они осенью расплачиваются – «натурой», как говорят. Мекают козы, которых тянут на веревке к новому хозяину, сверкают тугими боками яблоки и тыквы на тачках – из одного чулана в соседний.

Вот и ты расплатишься – частью себя, своей души, своей памяти.

Не на этих холмах.

Севернее.

Есть один неуплаченный долг.

И пока не исполнишь его – не уплывешь. А потом посмотрим.

Зеленопутье оживало. Мост в Тарбаде отстроен еще год назад – пока деревянный, но трудятся над каменным, и скоро, скоро Великий Южный Тракт станет могучим, как прежде… лучше, чем прежде: дунаданы говорят о решении Элессара возродить Аннуминас. Это уже не слова: с юга едут мастера, по северу собирают ремесленников… Арнор возрождается, и его столица заблестит, как в древние века…

А Форност?

Что для Элессара этот город, сожженный тысячу лет назад? След утрат, которые остались в прошлом?

Ты обещал дожить до возрожденного Форноста.

Ты дожил.

Осталось самое сложное.

Нет, ты не пойдешь говорить с Элессаром. Ты сторонился его все годы, и не сейчас менять это. Призовет – явишься. Спросит – расскажешь.

Тебе говорить с дунаданами. С теми, для кого Север – не тонкий слой между вражьими силами и остатками мира Запада, для кого тысяча лет сокрытой жизни – не безвременье, для кого имена бродяг на «Ар-» – не мечта о грядущем, а самое что ни на есть настоящее, теперь превратившееся в славное прошлое, которое заслуживает не меньше места в хрониках, чем любые другие события.

Тебе говорить… пожалуй, с Глиором. Отец Хальбарада поймет и поддержит тебя.

…рассказывают, он был спокоен, когда ему принесли весть о гибели сына. Знаем мы цену такому спокойствию! Но он держится – и ты смело вложишь судьбу Форноста в его мозолистые руки.

Когда-то ты помог Ранвен, оставив ее наедине с заботами. Теперь помоги Глиору, подарив ему столько хлопот, что они вытеснят горе.

Говорить с Глиором. И как можно скорее, он очень стар.

Тебе ли не знать, как легко всем планам рухнуть.

От этих мыслей трудишься быстрее, и камни, которые только что казались тяжелыми, становятся вдвое легче.

Один раз опоздал – не опоздай во второй.

Прав был Арахаэль. Тысячу раз ты был прав, Мудрый Государь: чем больше простых повседневных дел, тем легче пережить утрату.

Пещеры, камни, дерн, раскисающая в дождь земля, мысли о Форносте и о Глиоре – всё это спасение.

Щит, за которым прячешься от беды.

Только не бывает вечных щитов.

Все пещеры закрыты. Кроме последней.

Снова войти.

Спит.

Поворачивался во сне: спит на боку.

Как может призрак спать?

И главное: когда и где он проснется?

Проснись в Мандосе, мой лорд. Ведь видишь же ты сны? Сон про Мандос будет хорошим, поверь мне.

…или пробуждение окажется уже за вратами Чертогов Намо? Выйдешь на Таниквэтиль, примешь благословение Манвэ и Варды, обретешь тело?

…или (мысль страшит, но неотвязна) твой путь уведет тебя за Врата Ночи? Ты так и не примешь покоя?

Как знать…

И остаются только эти, совсем-совсем человеческие слова:

– Спи, мой лорд. Никто из живущих не потревожит тебя.

Теперь – замуровать вход в пещеру.

Хэлгон знал, что на окраине Брыля есть кузница. Как же ей не быть на таком тракте?

И сейчас нолдор спешно шел туда.

Да, необходимо как можно скорее вернуться к дунаданам. И нужно дойти до Ривенделла, рассказать владыке Келеборну обо всём, передать ему слова Кирдана, – ведь это предупреждение и ему, пусть и не настолько тревожное.

Да, всё это не терпит отлагательств… но сначала – последний долг.

Поступить иначе он просто не может.

Хэлгон шел всю ночь и добрался к утру: кузнец раздувал горн.

– Добрая встреча.

– Добрая и тебе, – осторожно отвечал кузнец. Что принесло к нему в такую рань – да еще и эльфа? конь расковался? так не слышно его коня…

– Не найдется ли у тебя зубила и молота? – спросил нолдор. – Я верну.

– Если надо, то дам… – нахмурился мастер. Одно дело за кружкой пива рассказывать, как к тебе эльфа занесло, и совсем другое – явился и просит. – А зачем тебе?

– Камень на кургане поставить, – прямо сказал Хэлгон.

– Друг? – участливо спросил человек.

Нолдор кивнул.

– Н-да, два года прошло, а всё хороним и хороним… – вздохнул кузнец.

Ушел в недра кузни, скоро вернулся, неся инструменты.

– Сгодятся? Не тяжело тебе будет?

– Управлюсь, – отвечал эльф. – Благодарю.

Чуть поклонился и вышел.

– А болтали-то, болтали, что все эльфы за Море ушли, – выдохнул кузнец в никуда. – Что Дивный народ теперь не увидеть… Ага, вот больше слушай этих мохнолапых!

Вечером ему будет очень, очень о чем порассказать в трактире… но то вечер, а сейчас надо браться за дело: тракт становится всё оживленнее – и лошадей, потерявших подковы по дороге, всё больше.