Эльф среди людей

Ясноглазое чудо радовалось тому, что с ней играют, хозяйка ринулась в свою взрослую игру, пытаясь превратить обычный ужин в праздничный, пришел кузнец, вымытый и гордый тем, какой гость у него за столом, он говорил, эльф отвечал, но думал при этом совсем, совсем о другом.

О своей семье.

Полтысячи лет назад сын женился. Есть у них с Ринлот вот такое сокровище? Или еще не заводили? Или наоборот – он опять опоздал, и не на один век?

Воспитывал чужих детей. А твоему сыну повезло, что вырос без отца… может, хотя бы внука заслужишь. Или внучку. Вот такую, только на Аллуина похожа будет.

Ради этого стоит вернуться.

…хватит слать письма. Ты же знаешь, что они тоскуют по тебе. Твоего сердца хватало на весь Арнор – найди в нем уголок на свою семью. Они это заслужили.

И, если повезет, тебя встретит дома маленькое живое чудо.

– Лёси… – лепетала девчушка, проводя пальцем по влажным дорожкам на щеках эльфа.

Да, слезы.

От ночлега он отказался, вышел в ночь. Было холодно, но сухо. То, что нужно для дальней дороги.

Прежде всего – Ривенделл и владыка Келеборн. Слишком многое ему нужно узнать.

А потом к Глиору.

Да, всё решено, и ты почти выучил наизусть слова, которые скажешь каждому из них. Осталась малость: сделать всё это.

Ночная дорога под ногами, и восточный ветер в лицо.

Огоньки выселок и деревушки Арчет слева уже погасли, редко где один-другой, или вдруг залает кем-то потревоженная собака. Кузнец рассказывал, что в соседнем лесу были разбойники, но уже год, как тихо. А собаки, способные запросто справиться с грабителем, они – в каждом доме. Только теперь им ночные тени ловить, других лиходеев не осталось.

Таким шагом он будет послезавтра у Амон-Сул.

Восстановят ее когда-нибудь? Элессару она вряд ли нужна, от его врагов она далеко… так и останется – то ли часть утеса, то ли древняя стена со следами ворот. Прошлого не возвратить, пора привыкнуть к этой мысли. Что-то можно вернуть, да, но Форност, в домах которого заново настелют перекрытия и построят крыши, не станет прежним. Лучше? хуже? он будет другим, сколько ты ни рассказывай о том, как было при Арведуи.

Пора привыкнуть к этой мысли.

Разрушенный Арнор был ближе к тому, каким ты его знал, чем станет возрожденный.

То, что живет, – развивается. То, что развивается, – меняется. Это очень простая истина… пока она не коснется того, чем ты дорожишь. Пока судьба тебе не скажет: хочешь безвозвратно уничтожить былое? – так возроди его.

В ту огненную ночь, что была страшнее Лосгара, ты не пустил стрелы. Что ж, время пришло. Но ни лука, ни огня тебе не понадобится. Только разговор с Глиором.

На юге так же отсекли тысячу лет своей истории, назвав Минас-Тирит древним Минас-Анором.

Мудро? – да.

Больно? – еще бы!

Ушло время Эльфийских Колец, сохраняющих прошлое для тех, кому оно дорого. Сохраняющих вопреки жизни.

Когда мир изменится слишком сильно для тебя, ты знаешь, что делать и куда идти.

Но пока ты идешь не на запад.

Пока ты идешь на восток, и небо над дорогой светлеет тебе навстречу.

2009-2019

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

Людмила Смеркович (Скади)

Когда Альвдис рассказала мне о своих творческих планах, что она собирается собрать под одной обложкой истории про Хэлгона и дописать в них недостающие куски, я немного загрустила. Мне очень близки ее романы о дунаданах, но, есть такой грех, я никогда особо не интересовалась эльфами в мире Толкиена. Нет, не скажу, что я про них ничего не знаю – я читала «Сильмариллион», мне приходилось разбираться, как их звали и что они делали, когда мы с коллегами делали игры по Профессору. Но именно – приходилось, а не жутко хотелось. Эльфы чем-то меня постоянно удивляли и настораживали.

Они красивее и сильнее людей, они обладают волшебством и разными талантами, недоступными человеку, творения их рук прекраснее и долговечнее, да и сами эльфы не старятся и не умирают своей смертью. Но при всем этом прожившие и накопившие горы опыта существа имеют вполне человеческие недостатки и слабости. Они завидуют, ругаются между собой, мстят, злобствуют, могут вспылить и наделать такого, что за века не разделаешь. Мне решительно было непонятно, как так можно – прожить тысячи лет и оставаться вечно юным не только внешне, но и в душе, причем настолько, что поведение этого древнего, предположительно мудрого создания иногда подозрительно напоминает подростковые глупости. Только спустя много лет мне удалось как-то это уложить у себя в голове.