Эльф среди людей

Увы, «более легкая» отнюдь не была легкой сама по себе.

Башенка, где он сидел, оказалась высокой. Словно маяк между двумя морями: направо простиралось зеленое море равнин и лесов, слева вдали мерно дышал залив Лун, а за ним – Белегаэр. Хэлгон впервые смотрел на ставшие ему родными дали вот так, с высоты… и не надо выискивать следы агнмарского отряда, дерзко забравшегося в наши земли, или рудаурскую шайку, от голода еще более опасную для наших.

«Наши». Хэлгон давно уже привык говорить так о дунаданах. В сущности, это правда: ведь среди них столько потомков Элроса, что мудрейший из мудрых едва ли найдет того, у кого не было бы капли крови Тар-Миниатура! Ибо помимо прямой мужской линии есть еще женские, женские и снова женские. Да и мужские, не обремененные властью и строгостью родословных.

Хэлгон безо всякой приязни посмотрел на лист с сиротливой фразой. Гаэлин обещал придти в полдень… но если продолжать столь же быстро, то письмо не будет кончено и к завтрашнему вечеру!

«Хватит. Так ничего не выйдет. Как бы я писал это человеку? Хронисту какому-нибудь, попроси он меня?»

И перо побежало по листу на радость быстро:

Простившись с тобой в Серебристой Гавани, я отбыл на восток. Путь наш лежал в Имладрис. Говоря «наш», я разумею эльдар, ибо у магов дороги свои, и нам они неведомы.

Должен тебе сказать, что те немногие здесь, кому известно о посланцах Валар, майар именуют магами и всячески подчеркивают, что они – люди, равно как и сами майары делают то же. Бесконечный же срок их жизни людям или неведом, или не тревожит их, ибо слава чародея бережет от расспросов надежнее крепостных стен.

Итак, мы вскоре прибыли к Элронду. С сожалением я должен признаться, что он встретил меня безо всякой приязни, едва ли сознавая разницу между моим прежним приходом в Арверниэн и нынешним приездом в Имладрис.

Хэлгон отложил перо. Гнев волной страшнее прибоя снова поднялся в нем, ярясь и грозя гибелью, как самонадеянному пловцу, бросившему вызов морю.

…это было несправедливо. В Мандосе он сотни раз искупил каждое совершенное им убийство эльдара – и десятки раз каждое возможное, но по счастливой случайности не произошедшее. Это осталось в прошлом… и обрушилось в настоящем. И ожидало в будущем.

В каждый следующий приезд в Имладрис. А туда ездить придется, никуда не деться.

Нолдор встал, прошелся. Старательно полюбовался архитектурными красотами Мифлонда – впрочем, не видя их.

Усилием воли, которого хватило бы, чтобы одолеть дюжину орков, вернул себя к письму.

Так что я решил, что мое место среди атани.

Потомки нуменорцев на этих землях многочисленны и различны. Увы, я должен написать тебе, что многие из них, подобно предкам, позволили Тьме пустить корни в их душах.

На нашем Севере таков Рудаур, я же обрел новый дом у правителей княжества Артедайн, земли атани..

Хэлгон с удивлением обнаружил, что писать стало гораздо легче. Теперь не нужно было одолевать каждую фразу, как крутой утес. Если продолжать горные сравнения, он покатился словно по заснеженному склону вниз.

Некогда они, вместе с Кардоланом, образовывали великое королевство Арнор, но оно распалось задолго до моего приезда сюда. Сейчас это соперничающие земли, и я с тревогой жду дня открытой вражды, тем более, что Ангмар…

Ангмар. Дом Железа. Почти Ангбанд. Только труба пониже и дым пожиже, как говорят аданы после кружки эля.

Хэлгон как никто другой мог подтвердить: дым у Ангмара действительно не настолько густой, как у Тангородрима. Кузницам не сравниться с трехглавым вулканом.

И всё же нолдор предпочел бы, чтобы дым у Ангмара был гораздо гуще.

Ибо лучше вулканы, чем эти горные мастерские – где изготавливают отличное оружие. Шайки Рудаура вооружены клинками ангмарской работы.

… подстрекает к ней потомков нуменорцев.