Эльф среди людей

Только там редко случалось, чтобы ложе оказывалось пустым, и уж если – то навсегда пустым. А здесь соседи Хэлгона менялись часто: не смерть, а старость уводила их из общей спальни. Иных еще и женитьба – правда, такое было редко. Не стоит разведчику думать о жене – это Хэлгон знал лучше лучшего.

Сейчас нолдор был здесь один: время ужина. Не придется отвечать на вопросы товарищей. В смысле – отказываться отвечать.

Он провел ладонью по изгибам своего боевого лука, висящего в изголовье: извини, старый друг, в этот раз иду без тебя, ты понимаешь.

Пора.

На исходе четвертой ночи Хэлгон вышел к верхнему течению Седой. Здравый смысл говорил, что с самого начала надо было идти на северо-восток – к Гундабаду или даже севернее, но чутье разведчика вело к реке. Что ж, пусть будет крюк. Прямой путь не всегда самый быстрый.

Выйдя из Форноста вечером, нолдор шел до полудня, потом немного отдохнул и двинулся ближе к закату: меньше прятаться.

Странно: во многих поселениях, мимо которых он шел, не один и не два дома стояли пустыми. Не на пользу пошла Рудауру вражда с Артедайном. Или отсюда бегут в Ангмар?

Седая, здесь более быстрая, чем у Последнего моста, но всё еще широкая, блестела под солнцем. Было нежарко, ветерок играл прибрежным тростником, и Хэлгон, не чувствуя никакой угрозы, решил идти вдоль берега, не таясь.

Это всё еще был Рудаур. Земля врагов, где дунаданов не осталось, а если у кого и течет в жилах кровь Запада, так они ведут себя как потомки черных нуменорцев, а не наследники дружины Элендила.

Это был Рудаур, но сейчас Хэлгону казалось, что он идет берегом не Седонны, а Бруинена, что через реку – не вражеские крепости и нагорье троллей, а тихий и светлый Имладрис. Ощущение было настолько явственным, что нолдор невольно стал раздумывать, как перебраться на тот берег.

Здравый смысл говорил, что это безумие, недостойное опытного разведчика. А сердце звало за реку. Ладно, он бы и переправился, но как? – вплавь? есть риск намочить припасы, хоть они и убраны в кожу. А мостов или бродов здесь нет.

Хэлгон шел вдоль реки, раздираемый сомнениями. О том, что надо бы залечь в укромный лог и поспать, он попросту забыл.

За реку! за реку! – но ведь не вплавь же…

Был полдень, когда Хэлгон увидел ее.

Белую эльфийскую веревку, натянутую через реку.

Переправа.

И, похоже, приглашение.

Желание перейти не было безумием. Его ждут. Его зовут.

Нолдор стремительно перебежал на тот берег.

Миновав заросли орешника, он оказался на небольшой поляне. Эльдар, сидевший на стволе поваленной ели, встал ему навстречу. Рядом потряхивал гривой роскошный конь, и крошечные колокольчики, вплетенные в нее, тихо звенели.

– Лорд Глорфиндэль!

– Добрая встреча, Хэлгон.

Вокруг был Рудаур, земля предателей. Впереди – Ангмар, страна врагов. Но для этих двоих поляна посреди орешника, за которым вековые ели вздымали вершины к небесам, словно башни замков из времени, ставшего легендой почти для всех, – для этих двух эльдар здесь и сейчас был мир покоя и мудрости. Как в Имладрисе. Как у Кирдана. Почти как на Эрессеа.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, ища следы изменений за эти триста лет. Приплывшие на одном корабле, посланец Валар и беглец из Амана, советник Элронда и разведчик Арнора, ваниар и нолдор, прошедший через Мандос и – прошедший через Мандос.

Оба жили во второй раз – и это неуловимо роднило их.

– Зачем звал? – спросил Хэлгон. Слишком ясно, что эта веревка через реку была приглашением. Из тех, на которые не ответишь отказом.

– Мы узнали, что ты идешь к горам.

– Стражей Имладриса так волнует разведчик Артедайна?

– Когда он так далеко от своего княжества – да. Я не стану спрашивать тебя о конечной цели: ты идешь к горам, остальное ясно.

– Допустим, – кивнул следопыт. – И что же?

– Я тоже хочу узнать о Короле-Чародее. Кто он, откуда пришел, в чем его сила.

– Уж не предлагаешь ли ты себя в попутчики?

– Нет, нет, я не безумец! – рассмеялся ваниар. – Я слишком заметен. Но я принес тебе нечто полезное в твоем походе.

Хэлгон удивленно приподнял бровь: и что же это?

– Хорошо ли ты запасся провизией? – спросил Златокудрый.

– Откуда такая забота о моей еде?

– Прошу, ответь.

– По человеческим меркам – недели на две. Если растягивать, то мне хватит надолго.

– Я не хочу, – улыбнулся Глорфиндэль, – чтобы ты попался, когда будешь воровать свежий хлеб из печи.

Он подошел к коню и вынул его седельной сумы что-то, завернутое в темно-зеленые листья. Протянул нолдору:

– Тебе пригодится.

– Лембас! Откуда?!

Глорфиндэль качнул головой: зачем спрашивать.

Хэлгон низко поклонился:

– Благодарю. Королевский дар.

– Тебе он будет нужнее.

– Да. В Ангбанде… то есть в Ангмаре он…

– Оговариваешься, пес Келегорма? Хочешь довоевать ту войну?

Это слово – пес – у другого бы прозвучало оскорблением, но родич Тургона произнес его спокойно, и Хэлгон не обиделся.

– Нет. Та война кончилась. Но враг остался.

– Едва ли, – покачал головой ваниар. – Присядем. Нам есть о чем поговорить.