Эльф среди людей

Хэлгон послушно опустился на бревно. Как странно их уравнивает Средиземье… в Белерианде сотни лиг и горные хребты были наименьшим из того, что разделяло одного из лордов Гондолина и неприметного аглонца.

Глядя вдаль, Глорфиндэль неспешно начал:

– Я прочел много хроник Второй эпохи: людских, эльфийских. Я говорил с теми из Эрегиона, кто выжил. Я расспрашивал Элронда о Последнем Союзе, благо времени для разговоров за эти три века у нас было предостаточно. Я хотел понять Саурона и, мне кажется, понял.

Пальцы ваниара поглаживали длинную пушистую травинку, и голос был спокоен:

– Хэлгон, ты помнишь Дагор Браголлах, а мне никогда не забыть Нирнаэт Арноэдиад. Полчища орков, которым нет числа, и кажется, что ты разрубаешь орка лишь затем, чтобы их стало двое. Драконы. Балроги. Сила. Сила. Сила. Она сминала нас, как ураган разметывает солому.

– Не как солому, – дернул углом рта нолдор. – Ни нас, ни вас.

– Я о другом, – он качнул золотыми кудрями. – Наш враг был Мощью – но на силу всегда найдется большая. Я не дожил до Войны Гнева, но мне рассказывали.

– Мне тоже.

– Саурон не Моргот. Попав в Нуменор один, пленником, он за считанные годы сумел уничтожить не только королевство, но и сам остров.

– Мне говорили, что…

– Выслушай. Гибель Нуменора – я не о королевстве, я об острове, Хэлгон! была плодом дел Саурона. А Келебримбор! Как могло случиться, что он ослеп настолько?!

Хэлгон молчал.

– Саурон понял ошибку Моргота. Он полагается не на силу. Его оружие…

– Что?

– Именно это ты нам и расскажешь, – чуть улыбнулся Глорфиндэль. – Но одно ясно: это не просто хитрость. Это умение обольщать. Превращать врагов в союзников – или временных союзников.

– …Деревни пустеют, потому что жители бегут в Ангмар, – медленно проговорил нолдор. – Король-Чародей притягивает их, как магнит железо. Так ты думаешь, там Саурон? Не по мне противник. В Финроды я не гожусь, да и тот погиб.

– Хэлгон, кто из нас знает, на что он годится? Когда судьба возьмет нас за горло – только тогда мы узнаем пределы своих сил.

Нолдор встал, прошелся по поляне. Был ясный летний день, но ему стало зябко, как на осеннем ветру.

– Ты знаешь, что творится на юге Зеленолесья? – продолжил Глорфиндэль. – Эльфы оставили эти места. Звери бегут оттуда. А те, что не успевают убежать, превращаются… в нечто.

– Ладно. – Хэлгон мрачно выдохнул, отвечая своим мыслям, а не собеседнику. – Пусть будет Саурон.

– Или его слуга. Но то, что мне известно об Ангмаре, слишком похоже на Нуменор. Слишком.

– Разберусь.

– Хэлгон, будь осторожен.

– Я же пес Келегорма, лорд Глорфиндэль. Я умею выслеживать крупную дичь.

Лембасы, убранные в заплечный мешок, изменили многое. Теперь времени сколько угодно. Можно не торопиться. Король-Чародей, кем бы он ни был, не исчезнет никуда. И прежде чем войти в Ангмар, стоит разведать, сколько именно дорог ведет через северные хребты. Дорог, которыми приходят в Рудаур торговцы оружием. Дорог, по которым в этот край бегут искатели лучшей доли. Дорог, по которым пройдет вражеское войско, буде соберется на Арнор, – а в том, что это рано или поздно случится, Хэлгон был уверен. Дорог, по которым может пройти воинство Артедайна, чтобы положить предел злу за хребтом Мглистых гор.

Найти эти дороги было легче легкого. Пусть ходят по ним не караваны, а одиночки, но тропа остается. И следопыт ее увидит. Нолдор тенью скользил по скалам, следуя за путниками, добирался до гребня перевала – и спускался назад, на западные склоны.

Он еще войдет в Ангмар. Войдет через самый северный из перевалов. А пока – запоминать пути в хитросплетениях скал.

День за днем, неделя за неделей создавал Хэлгон свою карту – карту путей в Ангмар. Потом он ее перенесет на пергамент – на Форносте, в Имладрисе, в Мифлонде. А здесь – достаточно запомнить.

Этот дом на плече горы он почувствовал раньше, чем увидел. Не придорожный приют путников, а настоящее жилище. Но кто решится жить по эту сторону Мглистых гор? Отсюда ближе до Ангмара, чем до Рудаура, – а зачем селиться, не дойдя перевала до людей? Или – уйдя от них всего лишь за перевал?

Пастух с небольшой отарой вдалеке на склоне. А вот и сам дом – кладка свежая, камни ее не успели порасти мхом, в их стыки еще не набился песок. Небольшое распаханное поле с какими-то злаками – скоро собирать урожай.

Странно. Если это – одинокий пастух, то откуда новый дом? А если несколько человек остановились на пути в Ангмар (на пути из Ангмара?!), то где они?

Хэлгон не чувствовал угрозы. Значит, подойти к дому следует. Кроме того, вдруг эти люди (этот человек?!) всё-таки из Ангмара – и тогда разговор с ним может быть полезен.

Очень полезен.

Следопыт, не таясь, подошел к дому. Постучал. Тишина. Открыл дверь. Никого. Решил, что заходить в пустой – невежливо. Вышел. Присел на валун рядом.

А вскоре с гор спустился пастух.

Это был старик, высокий и гордый. В горах живут долго, так что ему могло быть и шестьдесят, и восемьдесят лет. Хэлгон встал, поклонился.

– Прими гостя, отец, – нолдор не знал правильных слов, но надеялся, что угадает.