Эльф среди людей

И той же ночью обнаружил странное движение. Из княжеского двора вышел некто, замотанный в черный башлык. Крадучись, обогнул ограду собственного жилища и, оглядевшись и удостоверившись, что его никто не видит, вошел в другие ворота – за ними была пристройка, которую звали «Дом Безликого».

Зачем такие сложности? Почему нельзя было пройти через собственный же дом?

И главное: что этот таинственный ангмарец будет там делать?

Хэлгон рискнул покинуть свое убежище – и пока он спускался, по улице прокрались еще две тени. Потом четвертая. Пя…

Нолдор уже не видел за стенами домов и не мог сосчитать, но сейчас он и так узнает всё: он должен заглянуть к ним в окно. Кто они и на какой злобный обряд собрались?

В доме горел свет. Неяркий – видно, зажгли всего один светильник.

Хэлгон перемахнул через ограду. Подкрался.

Заглянул.

И едва сдержал возглас разочарования.

В комнате сидело несколько мужчин и женщин. Молодых не было, зато парочка очень старых. Пришедшие разматывали башлыки и шали, под которыми оказались парадные одежды.

Садились у стола, тихо разговаривали.

И всё.

А где черный обряд?!

С первым лучом солнца ворота дома Безликого распахнулись, и из них вышел старейшина в окружении тех мужчин, что с такими предосторожностями пробирались к нему ночью. Зато сейчас они шли не просто открыто – всё селение высыпало смотреть на них. Хэлгону из его наблюдательного куста не было слышно ни слова, но понятно было и так: они шли свататься.

Навстречу старейшине (который, видимо, сейчас изображал близкого родича жениха) вышел его сын, крепкий воин средних лет. Он выступал в роли самого себя, то есть отца невесты.

«Как у них всё сложно стало, когда Безликий со всеми перероднился!»

Они довольно долго обсуждали грядущий брак. Интересно, кто из них старательно не соглашался, или испытывал другую сторону, или что там еще положено? Толпа вокруг наслаждалась зрелищем, приветствуя особо удачные ответы радостными кликами.

Жаль, далеко – не разобрать.

Наконец поладили. Из дома вышла девушка, старик о чем-то спросил ее – неужели о согласии? В смысле, неужто спрашивают невесту?! Затем он вытащил из-за пазухи что-то блестящее и ажурное, повесил ей на шею. Все завопили от радости, даже Хэлгону было слышно.

Девушка поклонилась и ушла в дом, а «родня жениха» отбыла «к себе».

Во все стороны помчались гонцы, во дворах дома невесты и «дома жениха» началась суета: резали баранов, пекли, варили и так далее. Хэлгон скучал и прикидывал, куда именно он прокрадется ночью и что именно стянет. Он полгода не ел досыта, пора исправить это.

Наставление Глорфиндэля он помнил, хлеб из печи воровать не собирался: зачем красть с кухн, когда столько всего на столах?

Уже на следующий день потянулись гости. Судя по внешности – старейшины других родов.

Ждем. Скучаем. Жуем лепешку. Вкусная.

Второй день. Пятый. Тринадцатый. Сколько можно есть? Сколько можно ехать? Ему до новой зимы ждать дня свадьбы?!

Да неужели начали?! Ворота «дома жениха» снова широко распахнуты. И «родня» уже не выходит, уже выезжает верхами. До чего красивы кони! И как идут: вышагивают. Залюбуешься. Да, на такое зрелище соберешь столько зрителей, сколько сможешь.

Объехали полселения, въехали во двор невесты.

Ждем.

Интересно, когда приедет жених?

Хэлгона вдруг обожгла страшная мысль: он вспомнил о том, что по закону гор (вот уж воистину злобные, искаженные законы!) жених на свадьбе не появляется вовсе, а к молодой жене приходит тайно. Что если Безликий вздумает соблюсти этот обычай?!

Хотя нет… старик же ругался: Безликий говорит с родней невесты сразу. Значит, он видим.

Остается надеяться.

Снова открыли ворота. Выезжают. В середине на белом коне едет невеста, закрытая покрывалом. Коня ведут под уздцы. Как красиво. И весь конный отряд гостей за ними следом.

Опять через половину селения проехали. Приехали к «жениху».

Где жених?!

Невесту увели в дом. Сами сели пировать во дворе.

Он приедет или нет?!

«Безликий, ты ведь нелюдь! Ты попираешь людские законы! Ну так где же ты?!»

Солнце село за горы. Пир не утихал. Хэлгон с досады кусал губы.

Сумерки сгущались медленно. До ночи еще далеко.

Топот копыт.

Одинокий всадник.

Ближе.

Он вылетел из-за поворота дороги: огромный черный конь и рослый седок в черном плаще с капюшоном.

Жених всё-таки явился открыто.

Хэлгон не думал, что настолько способен радоваться появлению врага. Окажись Безликий даже самим Сауроном – радость разведчика сейчас была бы не меньшей.

До утра еще далеко, можно позволить себе стянуть кусок сыра и глотнуть пива. Лучше бы вина, конечно, но где ты найдешь вино на этом севере?

А теперь – к кузнице. Это нолдор давно уже выучил: зачем бы Безликий не приехал в селение, он обязательно придет к кузнецу.

Из осторожности нолдор выбрал куст достаточно высоко над кузней. Разговоров снова не услышать, но это и неважно.

Утро. Безликий идет сюда.

Выглядит так, как и рассказывали: балахон до пят, капюшон, под капюшоном… пока не разглядеть. Сейчас подойдет поближе. Если повезет, то и голову поднимет.

Поднял. Спасибо.

Под капюшоном – тьма.