Эльф среди людей

– Ты упорно не хочешь показываться Гаэлину?

– Уже нет. Но мальчишка убежал и звать его… мне проще сходить самому.

Кирдан вышел, а Хэлгон взял в руки друзу, обработанную Финголфином. Медленно проводил пальцами по абрису знакомых гор, вслушиваясь в след рук того, кто придал камню этот облик.

Вернулся хозяин:

– Пей, великий истребитель запасов вина.

– Спасибо, – Хэлгон залпом опрокинул кубок.

– Я зря принес только один кувшин? Мало?

– На одного – хватит.

– А где твои дунаданы берут вино, чтобы тебе хватило? Или ты ходишь в Имладрис истреблять запасы Элронда, и он тебя не любит именно за это?

Хэлгон с укоризной посмотрел на Корабела и ответил:

– А пройтись по Мифлонду всё-таки придется.

– Спасибо… – медленно проговорил огнеглазый.

– За что ты меня благодаришь? Это я должен…

– Я многого не понимал до сегодняшнего дня. И вот это… – он снова провел пальцами по камню Финголфина. – В нем была та же забота, что и в тебе. Только мы рвались вперед, не оглядывались, не… А он – он ведь не хотел идти через Лед, он меньше Финарфина хотел уйти, но пошел – потому что его вела забота, он умел заботиться о народе, и даже о нас, отчаянных, он и до нас дотягивался, а мы не понимали, мы смеялись над ним, презирали его: он же не мастер! А он был король, просто король, и дело не в Маэдросе, он мог и не отдавать корону, только он всё равно бы закрывал нас собой от нашей слепой ярости. И от Врага – тогда, в Браголлах.

Кирдан молчал.

– Она это уже в Амане понимала…

– Она?

– Эльдин. Моя жена. Мы ссорились – ты не представляешь, сколько мы ссорились из-за него! Даже в Валиноре, даже еще до свадьбы.

– Как же вы поженились?

Хэлгон медленно выдохнул, ища ответ. Сказал:

– Наверное, мы в душе были мудрее собственных слов.

– Хочешь, я подарю тебе этот камень?

– Дар короля королю?!

– Перестань. Он лежит здесь в ларце, почти забытый. А ты…

– А я положу его в другой ларец и оставлю в жилище, которое мне не дом. Или ты думаешь, что я буду носить его с собой по Пустоземью? Он тяжелее половины моего оружия.

– Но он тебе дороже, чем мне.

– Тогда подари. И пусть он лежит здесь.

– Упрямец.

– Нет. Я сейчас возьму его и пойду в Беседку Ветров писать письмо. А ты меня проводишь туда…

…и, с легкой иронией:

– …Владыка.

Они прошли через половину Мифлонда.

Не произошло ничего. Фалмари, если и заметили изменившуюся внешность Корабела, не подавали виду. Но скорее – для них это просто ничего не значило. Волна остается волной, хоть с пеной она, хоть без.

Кирдан, изрядно успокоившийся, пошел обратно, оставив Хэлгона наедине с листами для письма.

Написать было легко. Совсем легко.

Эльдин – от Хэлгона

Прости, я был неправ. Я никогда не понимал Финголфина. Он действительно был Королем. Он умел заботиться о нашем народе.

Если ты увидишь его – передай, что я прошу у него прощения за резкие слова, что сказал ему однажды. И стократ больше – за те слова, что говорил о нем не ему.

Свадьба Аллуина

Из низины поднимался туман. Что-то странное было его белесых прядях, не умеет туман так двигаться. Удивленный, Хэлгон остановился. Ему хотелось спуститься туда, увидеть, откуда этот туман берется... куда зовет?

И нолдор пошел вниз по склону.

Скоро туман сомкнулся над его головой, словно в тех человечьих легендах, где герой живым уходит на дно морское. А там его ждет дворец подводного владыки и красавица-дочь.

Туман стал редеть, остался выше. В низине светлело озеро.

Совершенно обыкновенное.

Ни дворцов, ни царевен, ни даже морского владыки.

«Ради чего стоило спускаться?» – нахмурился нолдор. Но додумать эту мысль он не сумел: мягкой волною на него накатила дремота, и он уснул, едва успев лечь на мягкую сырую траву.

Сон был необыкновенно ярок.

Хэлгону снилось, что он летит над морем, летит – стремительно и неудержимо, будто его, как Эльвинг некогда, Ульмо обратил в чайку... нет, ни одна птица не может двигаться так быстро! – вот уже предел мира, вот грань Зачарованных морей, вот искрятся воды Амана, быстрее вперед, крылья режут, разрывают, раздирают воздух, еще быстрее! а внизу золотистой громадой растет Тол-Эрессеа, вниз, ближе, но они не в доме, в доме бы все не поместились (кто – «все»? почему?), они в колоннаде, как красиво ее убрали цветами, Эльдин смеется, как она изменилась за эти годы, но зрелость ей к лицу больше, чем юность, Мегвен и Райво, он ничуть не, ну да, после Мандоса – с чего бы, а Мегвен теперь никто не назовет «Морвен», а где же Ринлот? вот она, вся в белом, светится от счастья, неужели этот Цветок оттаял? как она хороша, а рядом Аллуин, вот разоделся, наряд расшит золотом и жемчугом...

– Отец! Где бы ты ни был – услышь меня в час моей радости!

Хэлгон рывком сел. Оказалось, уже давно день, от колдовского тумана не осталось и лоскутка, внизу – озеро.