Эльф среди людей

– Хорошо, – отвечала та и взглянула на него: робкий взгляд олененка, не знающего, бояться ему или довериться. На всякий случай она решила испугаться. Чуть-чуть.

Тем временем Мегвен, изумив оба корабля проворством, перебежала по веслу на «Луч». Ринлот замерла в растерянности.

– Перенеси ее! – тотчас приказала Аллуину воительница.

Тот не заставил повторять.

...вот тут-то и следовало пугаться: незнакомец возьмет тебя на руки и понесет над этой бездной, понесет по веслу, тонкому как... пугаться следовало, но Ринлот не успела: сильные руки подхватили ее, и через пару ударов сердца она уже стояла на белой палубе «Луча».

Аллуин с улыбкой поклонился ей – но тут же его лицо посуровело, и он отрывисто приказал:

– Весла убрать! Поднять парус!

– Но ведь ветра... – начал было кто-то.

– Будет! – отрезал капитан.

Обернулся к Мегвен:

– Госпожа, ты хочешь как можно скорее увидеть мужа?

– Да!

– Тогда прошу тебя: пока мы плывем – не говори со мной. Расскажи команде о Срединных Землях. Что-нибудь. Ты ведь многое видела. Они с благодарностью тебя выслушают.

Слово «прошу» было похоже на что угодно, только не на просьбу.

Аллуин подозвал Дорнена:

– Госпожа будет рассказывать, а вы – слушать. Замолкнет – спрашивайте и снова слушайте. Ко мне не подпускать.

– Ясно, капитан.

Все собрались вокруг Мегвен на корме, Аллуин остался один.

Он встал у штевня, вслушался в море, обманчиво-сонное, и сосредоточился.

Он выстроил «Луч» своими руками. Сам вытесал ребра и киль. Сам украшал и укреплял. Корабль был его продолжением, частью его тела, как меч для воина и резец для мастера, – а разве сложно владеть своим телом? И разве сложно идти, то медленно, то быстро, идти туда, куда решил?

Как Хэлгон читал следы на тропах, словно руны на листе, так Аллуин смотрел на море как на разноцветный узор. Разве трудно выбрать яркую нить и следовать за ней?

И он пошел, полетел, побежал, он, Лебедь Синевы, и стал сейчас белокрылой птицей, в сладком напряжении разведя руки-борта и гордо рассекая грудью воздух? воду? Где – эльдар, где – корабль и где – могучая птица? Он стремился вперед, на запад; тропка течения, поначалу узкая, откликнулась, стала шире, сильнее, понесла вперед, и можно просто наслаждаться полетом, и «Ясный Луч» сбрасывает деревянные оковы плоти, становясь лучом твоей воли, воля ведет вперед, обгоняя даже самое быстрое течение, воля – это и есть подлинная воля, это и есть настоящая свобода – стремиться вперед по своей воле, пронзая словно луч миры, беспредельная, бесконечная свобода, во весь горизонт, во всю мощь крыл – сияющее небо и искрящееся море, свет и покой, покой и воля – только они одни и есть на свете, только они одни и есть – счастье.

Ветер, задувший сначала осторожно, а потом сильнее, медленно возвращал Аллуина к реальности.

Капитан счастливо улыбался.

Задача удержать Мегвен на корме оказалась не из легких. Но моряки окружили ее так плотно и задавали вопросы так требовательно, что пробиться к Аллуину у нее не было никакой возможности.

Но про Ринлот капитан ничего не сказал, и девушка оказалась предоставлена сама себе. Сначала она стояла со всеми на корме, потом, когда «Луч» устремился вперед быстрее любого ветра, она замерла, наслаждаясь полетом, подставляя лицо встречному порыву воздуха, ее волосы словно два крыла взвихрились над плечами, и она смеялась от счастья, смеялась, кажется, впервые в жизни, а капитан нес их вперед, могуче-радостный и гордый своей силой, но не силой гнева и боли, как там, в Срединных Землях, а силой радости, его отец – усталый и какой-то серый, а он – чистый и звонкий, как звук флейты.

Безо всяких приказов Ринлот понимала, что к Аллуину подходить нельзя, но когда парус наполнился ветром и напряженные плечи капитана чуть опустились, она приблизилась.

Он обернулся, улыбкой разрешая подойти.

Она встала рядом с ним у штевня в виде лебединой головы.

– Я не знала, что среди нолдор бывают мореходы.

– У нас в Гондолине их было много.

– Ты из Гондолина?!

– Там прошло мое детство.

– Но ты же не там научился управлять кораблем?

– Да, он снова улыбнулся, – в Гондолине этим искусством овладеть было бы непросто. Я учился у лорда Вильвэ, в Арверниэне.

– И с тех пор ты?..

– Да. Я знаю: вам, странникам лесов, море кажется одинаковым, но поверь – нет стихии более переменчивой. Лес по многу дней один и тот же, дороги не меняются годами, а скалы – веками. море же становится иным каждый миг.

– Может быть... – отвечала она, раздумывая над его словами.

– И да, этот ветер скоро стихнет, я не смогу с тобой разговаривать.

– Но постоять здесь мне будет можно? Я буду молчать, правда, – совсем по-детски проговорила она.

– Можно.

Она провела пальчиками по узорной резьбе штевня:

– Такой красивый... Сам делал?

– Конечно.

Они разговаривали, глядя вдаль, и Ринлот вдруг подумала, что так и не разглядела лица этого капитана.

– Посмотри на меня.

Он повернулся, скрывая смущение за легкой усмешкой:

– И что?

– Ты не похож на своего отца.

– Почему?

– Он пыльный, а ты нет.

– Он исходил столько дорог, что поневоле...