Эльфийский бык 3

— Папа сказал, что Викуся сама виновата. А я должна подружиться с тьмой. У меня ведь нет подруг? Вот и надо новую завести…

Точно сволочь.

— И вы подружились?

— Да. Это оказалось несложно. Ей тоже было одиноко. Очень-очень. И мы вместе играли. Я её учила. Здесь ведь всё другое. А она учила меня… мы разбирались.

— И убивали.

— Убивали, — не стала спорить Офелия. — Она ведь была такой голодной. Не всегда получалось сдержаться. Но папа помог. Он привозил тех, кого убивать можно. Это чудовищно, правда?

— Да.

— Хорошо, что ты не врёшь. Я ведь знаю, что чудовищно. Теперь. Тогда… тогда я верила ему. Он говорил, что главное — это наш род. Что его нужно сохранить. Преодолеть проклятье, которым одарили его Вельяминовы. Что именно из-за проклятья у него нет сыновей. И я хотела помочь отцу. Наверное. Или нет? Он ведь привозил плохих людей. Очень-очень плохих. Они заслуживали смерти…

Офелия снова принялась покачиваться. А свечи вдруг мигнули, приседая.

— Я ведь была ребенком… была…

— Была, — подтвердил Ведагор.

— Но уже давно не ребёнок… наверное, тогда бы я могла уехать. Но не теперь. Теперь я и она — мы вместе. Навсегда… и он этого хотел. Он не скрывал документы. От меня. Там, дома… он проводил опыты. Раз за разом. Искал идеальное вместилище… такое… чтобы возродить её… понимаешь? Я ему не нужна! Нужна она! Но и её он не любит!

— Тише…

— Я тихо… он считал меня дурочкой. Я давно подозревала, что он врёт мне… и притворялась. А он всегда полагал, что я не слишком умна. И легко поверил. Все поверили.

— Даже я обманулся. Ты талантлива.

— Правда? — и в безумных этих глазах видится радость, такая вот детская, от которой сжимается сердце.

— Правда.

— Ты не врёшь… ты хороший… я не хочу тебя убивать. И никого не хочу… больше не хочу. Мы устали. И она устала. Она слишком долго была в этом мире. И хочет назад. Домой. И я хочу покоя, чтобы ни снов, ни… она ведь забирает не просто людей, но их души, их память… и каждую ночь проживать чужую жизнь… я как будто прожила тысячу лет и ещё один день. Как в сказке, только там было про ночи, а я вот — годы-годы… чужие годы… и всё такое яркое, как настоящее.

Наверное, она была сильным человеком, если сумела не сойти с ума.

И Ведагор сказал это.

— Я сошла… да… но знаешь, когда у тебя в запасе столько жизней, всегда можно подыскать подходящую. Папочка не хотел, чтобы я училась. Дурочкам зачем? И мы сами нашли учителя. Для неё. И для меня. Это ведь странно? Он был магом… магом смерти… и одним из тех, кто встал рядом с Чёрным ханом, когда тот собирал своё войско. А потом он предал хана. И был отдан тьме. Он и учил нас… магия изменилась, но не так и сильно, чтобы не разобраться. Я отсняла документы, те, особые, которые отец прятал. Не от меня. Я же дурочка, зачем от меня прятать… и за мной мой муженек присматривает, следит, чтобы я ни с кем не общалась извне. Никому не рассказала случайно… и телефоны слушают, и не только. Но мне извне не нужно. Я ведь общаюсь с теми, кто здесь, — Офелия постучала пальцем по виску. — А они умеют слушать. И говорить… тот маг… он многое рассказал. Он хороший. Он отдал жизнь, чтобы спасти сыновей… они ушли в врагам хана. В общем, сложная история там. Ты не устал ещё слушать?

— Нисколько.

— Хорошо. Я давно не говорила с живыми, чтобы по-настоящему и без притворства. Всё же с мёртвыми — это не совсем то… их столько. Порой шумят, мешают друг другу. И гудит, гудит в голове постоянно. Этот гул выводит из себя несказанно. Я и срываюсь на людях, хотя давно уже не тут живу… тут нельзя надолго. Она устала и тоже… извини, отвлекаюсь. Я пытаюсь держать в голове, о чём надо говорить. О чём… маг… бумаги? — Офелия сморщила лоб. — Бумаги… папа… он давно… дед, потом отец тоже… лаборатория… изучал. Он научился работать с тьмой. Он так думает. Менять ею людей. Тьма тоже способна на многое. Он получил одно вещество… оно как бы затормаживает процессы в теле. И болезни тоже. И все вообще. Живые получают силу мёртвых. Он хотел сам так… вечная жизнь и сила. Но вечной жизни не бывает. Прости. Опять запуталась. Папа понял, что ошибся, когда его подопытные начали сходить с ума. Тьма разъедала их изнутри. Он и сам тоже, но это не очень заметно… было не очень… чем дальше, тем скорее идёт процесс. Так вот, он… он решил, что должен возродить её. Она даст силы. И он сам станет вечным и неуязвимым, как Чёрный хан. Но для этого нужна особая жертва…

— Ты? — Ведагор понял всё.

И Офелия кивнула.

— Он тебе… что-то говорил?

— Говорил. Что станет императором. А я буду императрицей. Думал, я буду радоваться. Я радовалась. Почему бы и нет? Ему приятно. А что до остального, то это не такой быстрый процесс. Он собирал силы. Долго-долго… но его алтарь сломан. Отец его правил. Чинил. Ставил опыты… разные… он не тёмный маг, но мы ему помогали.

— Почему?

Офелия замерла, снова нахмурилась, явно пытаясь понять смысл вопроса. Потом губы её искривились, словно она того и гляди разрыдается.

— Надо… надо помогать папе… надо помогать папе….