Эльфийский бык 3

— Толком и не понял. Он вообще пришёл спрашивать у Ваньки, сможет ли тот волосы нарастить и срочно, потому что девица лысая.

Таська банку приняла.

И подумала, что, в общем-то, тушёнка в местных реалиях — она понадёжнее цветов будет.

— Серега и сказал, что Ведагора видел. С Офелией.

— Та ещё стерва, — Таська подтянула одеяло. — Садись куда… ты вообще, как понял, к кому идти-то?

— Ну… почуял. Я на тебя маячок кинул. Так, на всякий случай… просто… неспокойно тут. Как-то вот просто неспокойно. И не обижайся.

Обижаться было лень.

— Я не хотел беспокоить… но так-то вот… у Маруси с Ванькой всё решено. Сашка Алёнку тоже не отпустит… а я вот один, неприкаянный…

— Прикаять? — предложила Таська, банку в руке взвешивая.

— Не, просто слово дай.

— Какое?

— А что замуж за меня выйдешь.

— Я⁈

— Ну так…

Бросать тушёнку было жаль, к тому же вдруг да попадёт? Этак и зашибить можно.

— Нет, я понимаю, что я не самый завидный жених, — Бер, явно почуяв что-то не то, баночку из руки вытащил и поставил на столик. А сам сел рядом, вытянувши длинные свои ноги. — Сейчас день-другой… проблемы разрулятся. Ну и пойдут желающие.

— Так и пойдут?

— Косяками.

Воображение нарисовала косяк из солидных молодых людей в элегантных костюмах, с букетами цветов в одной руке и тортиками в другой. Возглавлял косяк самый солидный, если судить по ширине физии, правда, было в этой самой физии что-то донельзя рыбное, селёдочное. Зато тортом жених обзавёлся трёхъярусным, с белым кремом и золочёными бусинами. И держал он его на ладони, что не мешало красиво падать на одно колено и протягивать торт Таське.

Жених загадочно пошевелил бровями и хриплым басом произнёс:

— Красавица, кушай тортик и пошли жениться!

А там и остальные воспоследствовали. Таське же подумалось, что столько тортиков она точно не сожрёт. И вообще сладкое в большом количестве вредно не только для фигуры, но и для здоровья.

А Таська не враг себе, чтоб здоровью вредить.

И вообще… где эти косяки с женихами раньше были?

— С чего бы? — голос дрогнул. — Кому я нужна-то…

— Не скажи… с одной стороны вот Маруся теперь принцесса.

— Эльфийская?

— Ага… а ты ей сестра. Эльфов немного и связи родственные они весьма ценят. Иван так сказал.

— То есть, через меня будут родниться с эльфами?

Выражние лиц у женихов, косяком к Таське прущих, было пререшительным. Вот прямо глянешь и поймёшь, что ответственные люди, готовые всех себя положить к Таськиным ногам во благо процветания рода. Особенно главный, самый матёро-селедочный, старался. Он, не прекращая шевелить бровями, уже тянул губы трубочкою, намекая на нечто совсем уж неприличное. От этого становилось слегка не по себе.

— Ну да… если не породниться, то по-родственному получить преференции. Льготы на торговлю. Контракты выгодные… опять же, с Алёнкой ты дружна, а она — будущая императрица. Значит, во фрейлины тебя точно зачислят.

— Охренеть, — почему-то в таком разрезе Таська о своей, да и не только о своей, будущей жизни и не думала. Совсем вот.

— Ага… будешь во дворце жить…

— И кавалеров тушёнкой гонять.

— Почему тушёнкой? — Бер очень удивился. — Букетами лучше… или вот веером.

— Это да… тушёнкой ещё зашибу ненароком. Неудобненько получится. А букетом, глядишь, и выдюжат. Значит, я выгодная невеста?

— Ага.

— А ты… не очень выгодный жених?

— Раньше-то выгодным был. А теперь, получается, что так… обидно, — Бер тяжко вздохнул. — Всю жизнь я… какой-то недовыгодный…

— На жалость давишь.

— Надо же хоть на что-то… а вообще я хороший. Добрый.

— И бабник.

— Это я раньше был. А теперь перевоспитался! И вообще, Ванька больший! На него знаешь, как вешались…

— Это ты Марусе расскажи. И лучше поименно, списком, так сказать. И с фотографиями, чтоб не ошиблась потом ненароком…

Бер призадумался, как-то снова на тушёнку покосившись.

— Цветы я куплю…

— Куда ж ты денешься. И цветы купишь. И торт. И кольцо.

— Ну с кольцом проще, чем с цветами… — он сунул руку за пазуху и действительно вытащил кольцо. — Я его когда-то давно сделал… ну… не для тебя… и не для кого-то. А просто вот. Мы ведь и на раскопки ездили. Нет, к серьёзным делам никто студентов не допускал. Так, подсобными рабочими… ну и учились. А потом, кто хотел, мог и остаться. Просто по контракту вот… мне было интересно. И я остался.

Колечко в его руках было тонким-тонким, точно из искрящейся паутинки сплетённым.

— И вы там клад древний раскопали?

— Да не то, чтобы… пару старых домов. В них — осколки горшков, утвари разной и всякой… еще украшения там… подвески, кольца височные. Когда из земли достаёшь, оно совсем не впечатляет. В большинстве случаев без сноровки особо и не различишь, артефакт это прошлого или камень такой, причудливой формы. Поэтому всё странное просто откладывается, отмечается, а потом и разбирается. Но людей было много, работы — не очень. А ещё там неподалёку городишко. И рынок… и всякое привозили. Вот там я и нашёл солнечный камень.

— Янтарь?