Элиас (Илья) Бикерман. Петербургский пролог / Elias Bickerman. Petersburg Prologue

Так же обстояло дело и с растительностью на мужском лице. Отношение к ношению бороды было различным у евреев, которые принадлежали к разным течениям внутри иудаизма и жили в разных странах, и ее форма для человека понимающего имела определенное значение. Религиозным обоснованием отказа от подстригания бороды был запрет, сформулированный в Лев 19:27: «не порти края бороды твоей». Толмудическое толкование этого стиха состояло в том, что запрет распространялся лишь на использование бритвы, но не ножниц371. Согласно разъяснению Маймонида, этот запрет появился в Торе в связи с тем, что языческие жрецы брили бороды: «В обычаях жрецов-идолопоклонников было сбривать бороду, поэтому Тора запретила это делать. У бороды есть пять краев: верхний и нижний край на правой щеке, верхний и нижний край на левой щеке и „колос“ бороды (нижняя часть). За уничтожение каждого из этих пяти краев положено телесное наказание по Торе; поэтому тот, кто сбрил бороду полностью, получает наказание пятикратно. Запрет касается только выбривания при помощи бритвы, как сказано: „…и не уничтожай край бороды твоей“ (Ваикра 19:27) − имеется в виду бритье, которое уничтожает бороду; поэтому тот, кто выстриг бороду ножницами, не наказывается. А тот, кого бреют, не подлежит наказанию, если не помогал бреющему. Женщина может брить себе бороду, если она у нее выросла; также если она сбрила край бороды мужчине, она не наказывается»372.

Однако для некоторых еврейских групп такое толкование представлялось излишне либеральным. Например, последователи Лурианской каббалы373 считали, что к бороде нельзя прикасаться не только бритвой и ножницами, но и руками374.

В Англии бороды исчезали с еврейских лиц с начала XVIII в. Европейская мода на бритые лица получила известное распространение в XVIII в. и среди германских евреев. Некоторые общины с подобным модничьем решительно боролись. В начале XVIII в. в Кенигсберге еврейская община штрафовала всех безбородых евреев, осмелившихся в таком виде войти в город. Любопытно, что сохранение еврейских бород оказалось предметом заботы не только самих евреев, но и, например, Фридриха Великого. В 1698 г. он издал специальный декрет, запрещающий женатым евреям брить бороды, поскольку это делало их внешне похожими на христиан375.

В России ситуация была диаметрально противоположной. Начиная с Александра I, правительство предпринимало усилия в обратном направлении: сделать евреев внешне неотличимыми от прочих подданных империи.

«В России, – пишет Баумгартен, – правительственные установления относительно еврейской одежды иногда включали декреты, запрещающие ношение пейсов и бород: евреи иногда претерпевали публичное поношение – у них обрезали пейсы». Баумгартен не приводит не единой ссылки на законодательство, запрещающее ношение длинных неподстриженных бород. И это неудивительно. Такого закона не было. Во всяком случае, его следов в «Полном хронологическом сборнике законов и положений, касающихся евреев» обнаружить не удается376.

Внешний вид евреев, выделяющий их из прочего населения империи, впервые стал предметом государственного регулирования при Александре I. 9 декабря 1804 г. Александр подписал положение «О устройстве евреев». По части образования оно было весьма либеральным. Все дети евреев получили право учиться наравне с другими детьми во всех российских народных училищах, гимназиях и университетах. В положении специально оговаривалось, что «никто из детей еврейских… не должен быть ни под каким видом отвлекаем от своей религии, ни принуждаем учиться тому, что ей противно и даже несогласно с ней быть может»377. Единственное ограничение, которое накладывалось на учеников, но только в гимназиях, состояло в запрете на ношение еврейской одежды «для единообразия и благопристойности». Взамен предлагалась на выбор одежда немецкая или польская. Евреям, поступившим в Санкт-Петербургскую Академию художеств, предписывалось немецкое платье. Членам магистратов в губерниях, присоединенных из Польши, рекомендовалось носить немецкое платье, но дозволялось также польское или русское, в остальных же губерниях черты оседлости никаких послаблений для них не было и разрешалось только немецкое. В формулировке 1835 г. «обучающиеся в гимназиях, а также в университетах и других высших учебных заведениях, должны в одежде сообразовываться с местным обычаями и постановлениями»378.