Эликсир для избранных

– Пожил бы с Любомирским, еще не такого набрался бы, – улыбнулась в ответ Марина. – Короче, наехали на Толубеева, и очень серьезно…

– И что было дальше?

– Ничего.

– Как ничего?

– А вот так.

– То есть эти бандюганы все ему простили?

– Ну, простили или не простили, этого я не знаю, но то, что они как наехали, так и отъехали, – это факт.

– И как ты это объясняешь?

– Я-то никак не объясняю, а вот Слава говорил, что без сильного прикрытия Игорь так легко не отделался бы…

– Он думал, что…

– Да. Мол, когда эти деятели явились разбираться, Толубеев или люди, с которыми он был связан, показали… свои книжечки. И «инвесторам» не оставалось ничего другого, как повернуться и уйти.

– Хорошая история! А что было дальше?

– А дальше тоже было интересно, – сказала Марина, примериваясь к третьему эклеру. – Игорь еще некоторое время поболтался на своем этом телеканале, а потом вдруг исчез…

– Исчез?

– Ну да, исчез из Москвы, а спустя некоторое время вдруг всплыл… ты не поверишь!.. в братском Казахстане.

– Что за чертовщина? Что он там делал?

– Был помощником дочери президента.

– Ты что, серьезно?

– Слушай, какие тут могут быть шутки?

– И кто же был его солнечной дамой-патронессой? Старшая Адия или младшая Айгерим?

– Старшая – Адия Абаевна.

– И чем же ей он помогал?

– А черт его знает! Вроде по… медийным делам. Но ты дальше слушай! Несколько лет у Игоря все было очень хорошо…

– Я представляю!

– А потом…

– Неужели с ним снова приключилась какая-то неприятная история?

– Представь себе! Но на этот раз все было гораздо серьезнее…

– Он распилил национальный бюджет Казахстана?

– Нет.

– А что тогда?

– Это была мутная история… Не помнишь? Адия долгое время считалась фавориткой и наследницей папаши Абая, а потом в один прекрасный день ее вдруг сняли со всех постов и посадили под домашний арест…

– Если честно, не очень помню. А в чем там было дело?

– Я тоже не очень в курсе, поэтому передаю со Славиных слов… Ходили слухи, что был заговор, что в Москве кое-кто хотел Абая задвинуть, а на его место посадить Адию… Но папашка оказался не так прост и все это дело вовремя расчухал. Похватали многих людей из дочкиного окружения, и кого-то, кажется, даже расстреляли…

– А что Толубеев?

– Срочно покинул место действия.

– И где объявился?

– В Вене.

– О боже! А там он что делал?

– Сколачивал газовую ОПЕК.

– Чума!

Я развел руки и откинулся на спинку стула.

– Вот и Слава так говорил, – засмеялась Марина. – И он всерьез полагал, что Толубеев – шпион.

– Ну, тут, знаешь, есть над чем подумать… А после Вены что?

– Последние годы, по-моему, он жил в Москве… К этому времени относится наша встреча в посольстве. Он, кстати, недурно говорит по-немецки, хотя в университете учил английский.

– Просто какой-то международный авантюрист. Очень это все странно… И разговор наш с ним получился каким-то странным.

– В каком смысле?

– Мы с ним как будто разыгрывали сцену встречи старых боевых товарищей. Ведь, по сути дела, мы были едва знакомы, а тут вдруг оба так захотели встретиться… Ну, мой интерес понятен. А у него какой?

– Леша, прошу тебя, будь осторожен!

Москва, наши дни

Наутро меня разбудил телефонный звонок. Это был худший способ пробуждения. Резкий сигнал вырвал меня из сна, разметав в клочья последнее видение. Несколько секунд я лежал, стараясь вспомнить, что же мне снилось, но телефон продолжал звонить, требуя моего присутствия в реальном мире. И я оставил попытки. «Господи, который час? Семь? У вас нет сердца, – подумал я о звонившем, – кто бы вы ни были». Я стал шарить вокруг себя, но нащупать зловредную трубку не удавалось. «Где же она?» Телефон продолжал звонить, неведомый абонент не оставлял надежды поговорить со мной. Наконец аппарат был найден, он лежал на полу рядом с кроватью. Почему там?

– Алле! Я вас слушаю!

Сначала в трубке царила тишина, потом раздался щелчок, и незнакомый голос произнес:

– Доброе утро! Вы просили вам позвонить.

«Я просил позвонить? – спросонья мне не удавалось сразу включиться. – Кого? Зачем?»

Голос в трубке явно принадлежал немолодому человеку, слышалась в нем какая-то надтреснутость. Но несмотря на это, он звучал твердо и как будто нетерпеливо, так, словно это я оторвал его обладателя от важного дела и он, недовольный, ждал теперь объяснений. И горе мне, если бы причина оказалась недостаточно уважительной, разноса было не избежать. Я собрался с духом.

– Кто говорит?

– Меня зовут Борис Ростиславович, – произнес голос. – Мне передали, что вы хотели со мной поговорить.

– Вы – Кончак? – выпалил я.

– Да, – ответил голос, как мне показалось, с легкой заминкой. – Некоторые люди знали меня под этой фамилией…

С чем можно было сравнить то, что я чувствовал? Это как если бы летательный аппарат НАСА «Новый горизонт» позвонил мне с Плутона…

– Меня зовут Алексей Кораблев, – решил я представиться. – Я правнук академика Павла Алексеевича Заблудовского.