Элитные группы в «массовом обществе»

Насколько можно судить по этим данным, сыновья представителей всех элитных групп (1–5) в подавляющем большинстве случаев (60–75 %) оставались в пределах одной из них, а среди лиц физического труда были представлены обычно лишь менее, чем четвертью. Сами же эти группы вместе взятые комплектовались из этих же групп или более, чем наполовину, или примерно на 40 % (в этих случаях в их состав входило от 10 до 24 % выходцев из фермеров). Эта тенденция прослеживалась и ранее (например, в 1930 г. 3/4 инженеров были детьми профессионалов, менеджеров, собственников и фермеров⁴⁸³).

Обобщенный показатель мобильности между профессиями физического и нефизического труда авторы определили в 34 %, отметив, что он выше, чем в других странах (самый близкий показатель – Германия с 31 %). Что касается восходящей социальной мобильности – детей рабочих в «белые воротнички» (37 %), то она оказалась выше только во Франции – 39 % и Швейцарии – 45 % (хотя швейцарские данные не базировались на репрезентативной выборке); если же брать данные по другим странам иных исследователей, то в США она самая высокая в мире)⁴⁸⁴.

Мобильность в элиту⁴⁸⁵ в разных странах в начале 1960-х гг.

В Испании в 60—80-е гг. от 40 до 60 % рабочих были выходцами из других слоев, и не только крестьян. В начале 80-х гг. примерно половина родившихся в буржуазных и зажиточных мелкобуржуазных семьях занимали более низкие позиции, чем отцы, но 57,6 % детей неквалифицированных рабочих и 29,1 % детей квалифицированных рабочих продвинулись по социальной лестнице выше своих отцов⁴⁸⁶. В Японии среди всего населения на 1955 г. оставались в том же статусе, что их отцы: рабочих – 62 %, «белых воротничков» – 19 %, мелких предпринимателей – 6 %, менеджеров и собственников, крупных бизнесменов – 45 %, профессионалов – 46 %, фермеров – 71 %, в среднем по населению – 65 %. Если считать от поколения 1920 г., то только 1,6 % детей помещиков опустилось в группы фермеров или рабочих; 81 % детей бизнесменов остались в том же качестве, 9 % стали крупными менеджерами, 6,4 % – мелкими бизнесменами, 2,1 % – «белыми воротничками» или помещиками; 21,1 % детей крупных менеджеров стали чиновниками и 15,8 % – профессионалами; 30,6 % детей чиновников остались ими, 33 % стали крупными менеджерами, 11,1 % – собственниками и 8,3 % – профессионалами; 47,2 % детей профессионалов остались ими же, 28,3 % стали крупными бизнесменами или менеджерами, 24,5 % – помещиками, фермерами, «белыми воротничками» или мелкими предпринимателями; 53 % детей «белых воротничков» стали мелкими и крупными бизнесменами и чиновниками; большинство детей мелких предпринимателей остались в той же группе, но 31,2 % стали бизнесменами или чиновниками, и 6 % – «белыми воротничками»; 56 % детей рабочих переместились в более высокие социальные группы⁴⁸⁷.

В 70-х гг. по обобщенным показателям социальной мобильности между поколениями (от отца к сыновьям) – от физического труда к умственному наиболее высокий коэффициент отмечался в США – 30,8; в социалистических странах Европы он был ниже: в Польше 16,9, Болгарии – 13,5. Наиболее гомогенной оставалась группа рабочих: в ФРГ, в частности, среди вступивших в рабочие было только 15 % выходцев из других социальных слоев⁴⁸⁸.