Элизабет и её немецкий сад

Должно быть, это случилось незадолго до конца дедушкиной жизни, потому что, как мне кажется, вскоре после этого он умер – безвременно, потому что поел раков, блюдо, которое всегда вызывало у него несварение, к тому же доктор предупреждал, что если он продолжит есть раков, то непременно умрет, а угроз дед терпеть не мог. «Что? Меня могут победить какие-то раки?» – с негодованием вопросил он доктора, потому что не только горячо любил их, но и ничему в этой жизни еще не покорялся. «Ах, сэр, битва будет слишком неравная, умоляю, не вступайте в нее снова», – ответил доктор. В тот же вечер дедушка приказал подать на ужин раков, вышел к столу с горящими глазами человека, решившего биться не на жизнь, а на смерть, раки одержали победу, и он умер. «Он был достойным человеком, – говорили соседи, кроме того ближайшего соседа, который когда-то был его лучшим другом, – и, если бы пожелал, мог бы стать человеком великим». Похоронили его с надлежащими почестями, и в наш дом ворвалось солнце, птицы запели не только потому, что были созданиями, обязанными петь, а беседка, прежде дельфийский храм, стала домом для слизней.