Элизабет Тейлор

Скотт тоже отказался. Наконец Тодду удалось уговорить репортера агентства «Ассошиэйтед Пресс» Джеймса Бейкона, чтобы тот сопровождал его в десятичасовом полете через всю страну. Но за десять минут до вылета, назначенного на 10.21 вечера из аэропорта Бербенк, Бейкон позвонил Майку, чтобы сказать, что не полетит.

«Меня напугала погода, — признавался позднее Бейкон. — Это была самая кошмарная ночь за всю историю южной Калифорнии — дождь со снегом, молния, гром, словом, разверзлись хляби небесные. Откровенно говоря, я спросил себя тогда: «Что я там забыл?»

«Ах ты, мерзавец, — возмутился Тодд. — ты только потому отказываешься, что твоя подружка Лиз тоже осталась дома».

Поскольку Тодд не смог уговорить ни одного из своих закадычных друзей, ему ничего не оставалось, как вместе с Артом Коном и двумя членами экипажа лететь в проливной дождь с грозой. Перед тем как отравиться в аэропорт, он шесть раз поцеловал напрощанье жену. С аэродрома он позвонил ей, чтобы снова попрощаться, на этот раз по телефону, и пообещал позвонить еще раз, из Тулсы, штат Оклахома, где запланирована заправка. Это обещание ему не суждено было сдержать,

По пути в Тулсу «Лаки Лиз» угодила в грозовой фронт. Самолет упал на землю над горами Зуни в Нью-Мексико, разбившись о поросшую соснами долину. Взрыв испепелил всех, кто находился на борту, и поэтому опознание проводилось по остаткам зубов. Лишь одна из вещей среди этих обугленных останков была опознана безошибочно, а именно — искореженное золотое кольцо Майка Тодда, которое и было затем передано его вдове.

ГЛАВА 12

Ранним субботним утром доктор Рекс Кеннамер и Дик Хенли на всей скорости неслись в Беверли Хиллз, со скорбной вестью о гибели Майка Тодда. Они хотели доехать до Элизабет прежде, чем она увидит первые страницы газет или же услышит о кошмарных подробностях катастрофы по радио. Они вошли в дверь ее спальни — Элизабет взглянула на них из постели и улыбнулась. Не проронив ни слова, врач шагнул ей навстречу. Заметив странное выражение их лиц, Элизабет тотчас поняла, что что-то не так.

«Лиз, дорогая».

«О Господи, — вскрикнула она. — Нет! Нет! Но может быть! Нет, боже мой, я без него не выживу!»Одетая только в полупрозрачную ночную сорочку, Элизабет стремительно выскочила из постели и с диким криком босиком бросилась через весь дом.

«Она кричала так громко, что даже соседи её услышали, — рассказывал Дик Хенли. — Она впала в жуткую истерику. Когда же Элизабет кинулась к входной двери, чтобы выскочить на улицу, доктор Кеннамер сгреб ее в охапку, и мы снова перенесли ее в постель. Ей надавали всяких успокоительных, и в конечном итоге она немного успокоилась».

Весть о гибели Майка Тодда всколыхнула весь Голливуд. Улицу перед домом Элизабет вскоре наводнили телевизионщики и репортеры со всего мира. Сюда же прибыло и подразделение полиции с «МГМ», чтобы преградить путь в дом непрошенным гостям.

Представитель студии Билл Лайон взялся переговорить с представителями прессы.Внутри дома собрались друзья по студии — Хелен Роуз, Сидни Гилярофф, Анна Штраус, а также Майкл Уайлдинг и Фрингсы, Курт и Кэтти.

«Там была еще одна дамочка, которую я сразу не узнала — на ней были красные брюки, голова обвязана шарфом, волосы накручены на бигуди, — вспоминала Анна Штраус. — Я не поверила собственным глазам — но это действительно оказалась Дебби Рейнольдс — она пришла забрать детей Элизабет к себе домой. Бедный Эдди Фишер, его тогда не было в городе».

Все собрались в спальне Элизабет — ей дали выпить, и между глотками спиртного она изливала душу и перерывах между рыданиями.

«Как я умоляла его не ехать, подождать еще день! Мне кажется, что ему самому не очень хотелось лететь. Он поднялся ко мне наверх и шесть раз поцелвал на прощанье. О господи, как мне жить дальше! Как я любила Майка, как он любил меня! Вам не понять, никому нс понять, как мы любили друг друга! Господи, почему я не полетела вместе с ним».

Элизабет причитала, произнося бессвязные предложения, вперемешку со всхлипами.

«Ну почему, почему это должно было случиться! — вопрошала она. — У нас с Майком было столько планов! Еще вчера вечером мы обсуждали их с ним!»

«Я как наяву вижу эту сцену, — вспоминал Джеймс Бейкон. — Лиз напичкали транквилизаторами, она всю ночь напролет не сомкнула глаз и только пила, но, главное, как она была хороша!»

«Элизабет, не успев толком успокоиться, снова впадала в истерику», — рассказывал Билл Лайон.

«Мне еще ни разу не доводилось видеть человека, сломленного горем, — вспоминала Хелен Роуз. — Вся ее жизнь рассыпалась в прах, и слова были бессильны ее утешить».

Вскоре прибыл брат Элизабет, Говард, и ее родители, которые прервали свой отдых во Флориде. Представители «МГМ», Бенни Тау и Эдди Манникс, приехали выразить свои соболезнования, как и продюсер картины «Кошка на раскаленной крыше» Лоренс Вайнгартен. Где-то в середине их визита Элизабет снова впала в истерику, и Дик Хенли был вынужден снова вызвать Ричарда Брукса.

«Срочно приезжай сюда, — велел он, — Лиз орет как ненормальная. По-моему, она немного свихнулась».