Элизабет Тейлор

Завещание Майка Тодда было обнародовано в апреле. Этим документом покойный разделил свое пятимиллионное состояние между вдовой и сыном. Согласно завещанию, Майк Тодд-младший сразу вступал во владение своей долей, в то время как доля Элизабет помещалась в банк, с пожизненной выплатой процентов. Однако Тодд, которого донимали кредиторы, оставил свои финансовые дела в такой неразберихе, что потребовалось несколько лет, прежде чем была окончательно установлена наследуемая собственность. Пока завещание проходило судебные инстанции, Майк Тодд-младший объявил о намерениях Элизабет возобновить карьеру в кинематографе и вместе с ним заниматься прокатом ленты «Вокруг света за 80 дней». О чем Майк Тодд-младший предпочел умолчать, так это об их совместном намерении подать в суд пятимиллионный иск против авиакомпании, сдавшей «Лаки Лиз» им в аренду, — на том основании, что причиной гибели Тодда якобы явилась вопиющая халатность работников фирмы, ответственных за техобслуживание и эксплуатацию самолета.

Элизабет попыталась вернуться на студию. Первую неделю она проводила там не более часа в день и нередко возвращалась домой вся в слезах.

«Разумеется, несколько раз она, не выдержав, разрыдалась, — вспоминал Брукс. — Самая ужасная истерика случилась с ней, когда в одном эпизоде Джудит Андерсон сказала: «По-моему, обстоятельства никогда не складываются так, как нам хотелось бы». После этой реплики Лиз разрыдалась, и мы долго не могли ее успокоить. Она все плакала и плакала и была не в состоянии работать. Кто-то отвел ее в гримерную».

«В «Кошке» она все еще пребывала в переходном периоде между ребенком и взрослой актрисой. Мы обычно репетировали эпизод, и Элизабет на первый взгляд не слишком себя утруждала. Как-то раз в самом начале Пол Ньюман отозвал меня в сторонку и спросил: «Так что, так оно и будет?» Но как только заработала камера, Элизабет уже была в лучшей своей форме. Мы буквально застыли на месте, в том числе и Ньюман.

«Ой, погодите минутку, — воскликнул он. — Я еще не приготовился!»

«Элизабет, как мне кажется, куда более талантливая актриса, чем о ней принято думать, — утверждал Пол Ньюман. — И как все, я склонен полагать, что ее самая большая проблема заключается в ней самой, и ее мастерство, ее актерский диапазон подчас ограничен такими вещами, которые в первую очередь связаны с ее глубоко личными проблемами».

Во время съемок эти личные проблемы обострились до предела. Фильм сам по себе повествовал о теме смерти, что, естественно, только усиливало страдания Элизабет, ее чувство одиночества и раскаяния. Она снова начала поговаривать о самоубийстве. 12 мая к ней домой срочно вызвали доктора Кеннамера. Через несколько часов, было без пяти минут шесть утра, он позвонил помощнику режиссера и сообщил, что ночью Элизабет была «больна» и он не мог отойти от нее ни на шаг. Сегодня же она просто не в состоянии выйти на работу.

«Она утратила волю к жизни», — признался он позднее. Элизабет и раньше, случалось, вела разговоры о самоубийстве, особенно когда пила или впадала в депрессию. Однажды в Каннах она удивила британского журналиста Леонарда Мосли тем, что запустила пепельницей в динамик, откуда доносилась французская версия мелодии к фильму «Вокруг света за 80 дней».

«Когда ты сядешь писать мою биографию, Леонард, знаешь, с чего я бы советовала ее начать? — спросила она. — Начни так: «Это было в четыре чаем утра, в дрянном баре на французской Ривьере. По радио звучала мелодия из «80 дней». И неожиданноЭлизабет Тейлор почувствовала, что ей все до смерти надоело: кино, люди и, что самое главное, она сама».

«Звучит как первая глава трагедии», — заметил Мосли.

«Ты, черт возьми, прав, — ответила Элизабет. — И знаешь, как тебе следует ее назвать? «Мне всего двадцать пять, и не хочется больше жить».

После гибели Тодда Элизабет, казалось, утратила вкус к жизни, поддавшись сомнительной тяге к саморазрушению. В конце концов Дик Хенли вызвал к себе Рабби Макса Нуссбаума из голливудского «Храма Израилева». Рабби, которому тотчас стало ясно, как остро нуждается Элизабет в его помощи и поддержке, стал ежедневно ее навещать.

«Мне редко доводилось видеть, чтобы жена так тяжело переживала утрату мужа, — вспоминал Нуссбаум. — На протяжении нескольких недель никто, не мог пробиться через броню ее горя. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы утешить ее. Она хотела поставить крест на карьере. «Жизнь для меня больше ничего не значит», — говорила она».

Друзья - Хелен Роуз, Сидни Гилярофф, Рекс Кении мер, Джоан Вудворд и Пол Ньюман - поочередно приглашали Элизабет к себе в гости, лишь бы только помочь ей стряхнуть с себя меланхолию. Элизабет неизменно приходила в сопровождении секретаря покойного мужа.