Элизабет Тейлор. Жизнь, рассказанная ею самой

Дальше дразнить бульдога не стоило, мог и покусать…

Ко времени съемок «Ночей игуаны» можно было не только демонстрировать глубокое декольте, не опасаясь инспекторов по бюстам, но и показывать куда более откровенные сцены. Так могла ли я отпустить Ричарда на откровенные съемки с Деборой Керр, Сью Лайон и тем более Авой Гарднер?! Это означало бы, отвоевав Ричарда у Сибилл, отдать его Аве.

Но дело не в Сибилл, я просто могла потерять Бартона. Думаю, хитрая Сибилл, узнав о предстоящих съемках Ричарда вместе с Авой, тянула с разводом, прекрасно понимая, что Ричард может сменить меня на Гарднер.

И ведь мог! Мы с Авой очень похожи, были похожи, к сожалению, она не столь стойкий оловянный солдатик, как я, только я могу переносить по три пневмонии в год, десятки операций и при этом еще коптить небо. Ава была старше меня, она уже перешагнула сорокалетний рубеж, но была чертовски привлекательна, да еще по роли должна соблазнять Ричарда. Гарднер разведена, после брака с Фрэнком Синатрой жила в Испании, свободна и не обременена детьми и проблемами со здоровьем.

Я почувствовала настоящую угрозу, а потому отказалась от всех предложений, определила детей, как намеревалась, подхватила Лиз и всех своих окружающих и потащилась вместе с Бартоном в Пуэрто-Вальярта.

Была еще одна угроза, я не зря упомянула о журналистах и интересе публики. Меньше всего прессу интересовали сами съемки, и куда больше, сумеет ли Ава соблазнить Ричарда по-настоящему, а не только на экране, то есть устоит ли наш союз после этого фильма или нет. Под таким давлением Ричард мог и не устоять, а я по-прежнему знала одно: Ричард мой и только мой!

Чертов Хьюстон не умел выбирать не только актеров, вернее, актрис, он еще и места для съемок подбирал такие, чтобы участники навсегда запомнили этот кошмар. Помнишь фильмы Джона Хьюстона? «Непрощенная» (Одри Хепберн из-за бешеных скачек в мексиканской пустыне едва не осталась инвалидом на всю жизнь), «Моби Дик» (хорошо хоть не утопил Грегори Пека во льдах, хотя, тот, кажется, признавался, что съемки проходили в большом бассейне), «Неприкаянные» (снова мексиканская пустыня, сердечный приступ у Кларка Гейбла и солнечные ожоги у Мэрилин Монро, да и моему любимому Монти досталось).

Теперь мы снимали на красивом побережье, только не стоит думать, что Пуэрто-Вальярта всегда была курортом. Выбранная Хьюстоном натура оказалась крошечной рыбацкой деревушкой, где полно скорпионов и игуан, нужно следить, чтобы тебя не цапнули и никакая живность не заползла в постель. О-оч-чень неудобно, я тебе скажу!

Сейчас это роскошный курорт, где главная достопримечательность даже не океан, а… «Лиз и Дик», как прозвали нас с Ричардом. Просто мы купили себе дом в Пуэрто-Вальярта, за нами потянулись многие и многие, и бывшая деревушка быстро превратилась в филиал Беверли-Хиллз, заметно убавив тем самым своей прелести. Конечно, друзья – это хорошо, это замечательно, я терпеть не могу одиночества, но в Беверли-Хиллз не только друзья…

А где звезды Беверли-Хиллз, там и журналисты. Вернее, можно бы сказать более определенно: где мы с Ричардом, там и толпы папарацци. Мне кажется, что именно с нас началось сумасшествие с преследованием по пятам и круглосуточное подглядывание в замочную скважину. Нет, репортеры были назойливыми и раньше, но мы с Бартоном дали повод щелкать затворами много чаще и писать что попало. Ричард все время ругался, что я, как мед мух, привлекаю внимание репортеров, стоит мне поковырять в носу, как это тут же станет событием для первых полос половины газет.

Хорошо это или плохо? И то и другое. Постоянно пишут о тебе, значит, популярна, значит, не забывают, есть востребованность. Об актрисах, которыми публика не интересуется, писать бесполезно и следить, тратя немалые средства на переезды следом из города в город, затратно. С другой стороны, когда пресса полна сообщений о каждом твоем шаге, то появляется опасность просто надоесть или, что за неимением свежей информации для скандалов репортеры начнут придумывать. А еще наблюдение станет не просто круглосуточным, но и до невозможности назойливым.

Майкл, в твое время к папарацци уже привыкли, установили хоть какие-то правила, стала более деятельной и опытной полиция. А когда были особенно популярны мы с Ричардом, репортеры и фанаты считали себя вправе творить что угодно. Как-нибудь я расскажу, как меня несколько раз едва физически не расчленили на сувениры. Полиция еще не умела раскидывать излишне рьяных поклонников, и попытка пройти через вестибюль отеля в сопровождении просто помощников чуть не стоила мне жизни. Спас Ричард, отделалась вырванным клоком волос и ранами на спине, плечах и лице. И это вне съемок, просто от излишней «любви» ко мне фанатов. А был случай, когда Ричарду с охраной пришлось передавать над толпой на вытянутых руках маленькую Лиз, рискуя уронить ребенка и тем самым обречь ее быть растоптанной и разорванной обезумевшими поклонниками.