Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

Филипп резко опровергал домыслы о его личной жизни. Однажды он так ответил бойкой журналистке на ее вопрос об упорных слухах насчет супружеской неверности: «Вам никогда не приходило в голову, что за последние сорок лет я нигде не появлялся без сопровождения полицейского?»¹⁵. Однако это никак не остановило его старшего сына, который умудрялся поддерживать любовную связь с Камиллой Паркер-Боулз в течение многих лет, имея детектива на хвосте. Так же, как и скомпрометировавшего себя бывшего короля Испании Хуана Карлоса, любовница которого, Коринна цу Сайн-Витгенштейн, сопровождала его в деловых и увеселительных поездках.

Уважаемый королевский биограф Сара Брэдфорд решительно приоткрыла завесу над темой супружеской верности в 2004 году и обвинила принца в неверности: «Да, герцог Эдинбургский имел романы на стороне, серьезные романы и неоднократные»¹⁶. Позже, поразмыслив, она сочла, что перегнула палку. «Я думаю, что, возможно, ошиблась насчет принца Филиппа, – признала она впоследствии. – Я думаю, что ему нравится флиртовать с хорошенькими женщинами, но скажем так: я не знаю, насколько важной здесь для него является сексуальная сторона»¹⁷.

Однажды Филипп пошел в атаку, заявив телевизионному ведущему Джереми Паксману: «Насколько я понимаю, каждый раз, когда я разговариваю с женщиной, мне приписывают, что я с ней сплю. Как будто ее мнение не имеет никакого значения. Ну, я чертовски польщен, что в моем возрасте можно предположить, что какая-то девушка мной интересуется. Это абсолютная чушь»¹⁸.

Что еще больше расстраивало королеву в этих бесконечных домыслах прессы, так это то, что теперь, обретя уверенность в качестве королевы и после десяти лет брака, она решилась на расширение семьи. Об этом пока не знал никто, и прежде всего пресса.

Когда неоднозначный вояж принца Филиппа завершился, в Лиссабон слетелось более 150 журналистов, чтобы стать свидетелями встречи королевы и консорта перед началом государственного визита в Португалию, старейшего союзника Англии. Во время путешествия принц отрастил роскошную бороду, но сбрил ее незадолго до окончания поездки. Когда Филипп поднялся в королевский самолет, к своему изумлению он увидел, что все сопровождающие, включая его жену, наклеили фальшивые рыжие бороды. Им, очевидно, не сказали, что принц уже сбрил свою. Но это разрядило обстановку, супруги любили розыгрыши.

Маргарет писала своей подруге Сасс Дуглас, жалуясь на поведение американской прессы и превознося достоинства своего зятя: «Я вижу, что блестящая газетная гвардия твоей страны пыталась утверждать, что у королевы нелады с моим з. [зятем]. Ну и, конечно, вонючая местная пресса подхватила это вслед за ними, как стадо баранов, они ведь жуткие трус́ы. Однако все хорошо, он в совершенном порядке и переполнен захватывающими историями о путешествии, и так приятно, что он снова дома. Дети на седьмом небе»¹⁹.

Презрительный отзыв Маргарет о сплетнях в прессе относительно семейных дел королевы мало чем отличался от реакции других членов королевской семьи, позиция которых состояла в кастовом пренебрежении к обитателям Флит-стрит. Маргарет пострадала от них больше всех. Она не только была вынуждена отказаться от предполагаемой поездки в Соединенные Штаты, но во время решения непростой ситуации с Таунсендом пресса порой вынуждала их становиться пленниками или беглецами в собственной стране. Она знала, что каждый раз, покидая Кларенс-хаус, она превращалась в добычу для фотографов, которые пытались заснять ее с новым поклонником. Маргарет была первым представителем королевской семьи, у которого период ухаживаний пришелся на эпоху папарацци и длиннофокусных объективов.

Помимо Маргарет у королевы и принца Филиппа нашлось немало сторонников. Они видели не трещину в браке, а хорошо слаженный семейный дуэт, который существовал уже десять лет. В апреле 1957 года супруги предприняли государственную поездку во Францию, где Синтия Глэдвин, жена британского посла, имела возможность непосредственно наблюдать их. «Принц Филипп хорош собой и держится непринужденно, что создает свободную и демократичную атмосферу вокруг королевы, – отмечала она. – Эта непринужденность обеспечивает ему большую популярность. Он кажется бравым моряком, который знает, что значит быть обычным человеком, а не принцем крови. Он удивительно хорошо справляется со своим непростым положением. Я не могу представить никого другого в роли мужа королевы, у кого это могло бы получиться так же хорошо»²⁰.