Кастанеда продолжал свой путь, и уже подошёл к границе леса, куда вела едва заметная тропа под ногами. Там, впереди, между стволами деревьев, уже показался силуэт мужчины, держащего перед собой инвалидное кресло. У Джиллиан замерло в груди сердце и перехватило дыхание, когда она завидела этот силуэт. «Неужели он уже там? Когда Рассел успел вывезти его? Я даже не заметила…» Но тут вдруг Эрих остановился, и она невольно замерла рядом с ним.
– Идите в дом, Джиллиан, – потребовал он прямо.
– Пожалуйста… Позвольте мне увидеть Милеона ещё раз.
– Вы неглупая женщина, – сказал профессор, глядя Джиллиан в глаза. – И, думаю, понимаете, с чем мы имеем дело. Вы и так уже знаете слишком много. Для вашей собственной безопасности будет лучше не связываться более с нами.
Брови женщины жалостливо приподнялись, а подбородок предательски задрожал – но она сумела взять себя в руки.
– Я знаю, что он теперь киборг, – проговорила она твёрдо.
– Что?.. Откуда?
– Я уже видела его. Тайно… Поймите! Милеон был мне как сын! Я ненавижу вас за то, что вы с ним сделали! Он был особым ребёнком, он и так настрадался за свою короткую жизнь – так вам показалось этого мало, и вы подвергли его какой-то зверской операции! Я видела, как он измучен… Лежит в постели без движения, не разговаривает, не улыбается… Дайте мне хотя бы проститься с ним по-человечески. Я верю, даже после всего, через что вы заставили его пройти, – он всё ещё живой, он всё ещё – человек!
Эрих Кастанеда опустошённо вздохнул, отведя взгляд от горящих яростью глаз пожилой женщины. А потом развернулся и направился дальше, не говоря ни слова. И Джиллиан неотступно последовала за ним. Когда до инвалидного кресла оставалась всего пара шагов, медикомеханик Флинт развернул его лицом к пришедшим. Мальчик действительно находился в нём. То же отрешённо-бесстрастное лицо, стеклянный, несфокусированный взгляд. Деталь на его голове почему-то теперь растопырилась и торчала во все стороны острыми шипами, слегка напоминая венец статуи Свободы. А над головой возвышалось то самое «жало», венчающее членистый металлический тяж, которое Джиллиан заметила ещё в постели. Невероятно: это на самом деле была часть него! Огромный, весь утыканный шипами, длинный и наверняка страшно тяжёлый «хвост», по всей видимости, выходил из низа спины мальчика и поднимался кверху. Когда сидел, Милеон опирался на него спиной, и «хвост» оказывался задран вертикально вверх. Вся правая рука и нога, а также шея мальчика были покрыты бинтами, а из одежды присутствовали одни только короткие шорты. Металлические полоски виднелись на левой руке, ноге и грудной клетке мальчика, а из-под них пробивался какой-то… пушок? Шерстинки, или что это было… Из-за них маленький киборг напоминал зверька. На усиление этого сходства работал странный металлический каркас, в который были облачены его ступни. В воздухе снова страшно завоняло антисептиком. Возможно, им были пропитаны повязки мальчика.
– Профессор Кастанеда. Эльксарим Меон, – объявил Флинт, словно вновь представляя друг другу отца и сына.
– Вот это конфигурация, Рассел! – поразился Эрих, подойдя. – Зачем такой огромный хвостище ему сделал? Как он с ним ходить-то вообще будет? Ведь весит, небось, килограмм пятнадцать, не меньше!
– Суммарный вес каталитической системы, по показаниям весов – восемнадцать килограмм. Думаю, почти две трети из них – этот хвост, – сообщил Рассел и, разведя руками, добавил. – Он поддерживается.
– Да поддерживаться хоть хрен металлический может! Мы должны о практичности думать. Сколько, ты говоришь?! Мальчику шесть лет, кожа да кости, он сам двадцать килограмм весил до элькса-мутации! – продолжил возмущаться Эрих.
– Да… Почти половина веса, – задумчиво протянул Рассел. – Но вы не поняли, профессор. Это не просто металлическая штуковина. Он биомеханический, эльксарим может им управлять, там нервы подведены и механика внутри.
– Да ну.
– И кроме всего… он ядовитый. Вот этот острый шип на конце – это жало. Как у скорпиона. Я надел на него колпачок, чтобы никого не отравить случайно, а так, это весьма опасно, – рассказал ассистент.
Эрих покачал головой.
– Первый в истории случай… Никогда не встречал ядовитых эльксаримов. Вот это «повезло» тебе, ничего не скажешь. Небось, добавочную операцию проводил?
– Две, – поморщился Рассел. – У него на правых конечностях мягкие ткани в клочки, некроз начался. Я сегодня ещё с сосудами возился там, чтобы кровоснабжение наладить… Вроде восстанавливается. Но с такими повреждениями… даже эльксариму потребуется прилично времени на регенерацию, – в глазах учёного вдруг загорелся огонь. – Нет, послушайте, процессор, вы замечали, как у эльксов бывает? Если, к примеру, трещина в кости, или зуб обломился – повреждение заполняется каталитом. А уже в дальнейшем сплав постепенно замещается отрастающей костью. Просто потому что процесс конденсации лабильнее, чем сращение кости. Даже если выбить эльксариму зуб, я такое видел – у него вырастет новый, металлический!
– Как ты наблюдателен… Я даже не замечал, – поразился Кастанеда.