Элси Динсмор

— Элси, — позвал мистер Динсмор из-за двери, — что ты там делаешь? Разве я не запретил тебе сидеть вечером на открытом воздухе?

— Я не знала, что ты имел в виду ступеньки, папа. Я думала, что это касается только сада, — ответила девочка, поднимаясь, чтобы войти в дом.

— Я вижу, что ты пытаешься, насколько возможно, приблизиться к непослушанию, — ответил отец. — Немедленно иди в свою комнату и вели няне положить тебя спать.

Элси молча подчинилась, а Люси, бросив на мистера Динсмора презрительный взгляд, хотела последовать за ней, но он вдруг добавил:

— Я хочу, чтобы она пошла одна, мисс Люси.

Нахмурившись и надув губы, девочка пошла в гостиную и села на диван рядом со своей мамой. Мистер Динсмор вышел на крылечко и стоял, наблюдая за луной, как раз поднимавшейся над верхушками деревьев.

— Хорас, — обратился к нему Артур, выходя из тени ближнего дерева и приближаясь к брату. — Элси думает, что ты тиран. Она говорит, что ты никогда не разрешаешь ей ничего и ты всегда за все наказываешь ее. Они с Люси сидели тут и разговаривали о том, как ты с ней обращаешься, и собираются есть конфеты, несмотря на твои запреты.

— Артур, я не верю, что Элси планирует непослушание мне, и какие бы провинности у нее ни были, я вполне уверен, что она выше того, чтобы говорить такие вещи, — ответил мистер Динсмор строгим голосом.

Он повернулся и вошел в дом, в то время как Артур обиделся и ушел в сторону.

Когда Элси вошла в свою комнату, она не нашла там тетушки Хлои, потому что та не ожидала, что она понадобится так рано и ушла на кухню, чтобы поболтать с другими слугами. Элси пошла за ней, а затем подошла к окну и с задумчивым видом стала уныло смотреть в сад. Она перебирала в памяти весь прошедший день, как это делала обычно перед сном. Редко воспоминания были такими болезненными, как в этот день.

У нее была очень чувствительная совесть, и теперь она подсказывала ей, что несколько раз за этот день у нее возникали недобрые чувства по отношению к отцу, еще она и другим позволила в своем присутствии говорить о нем неуважительно, своим молчанием подтверждая неприличные высказывания, жаловалась на него.

— Ох! — почти вслух простонала девочка, закрывая лицо руками, и слезы потекли между ее пальцев. — Как быстро я забыла, чему папа учил меня в это утро, и свои обещания доверять ему, не доискиваясь причины. Я недостойна, чтобы он любил меня или был даже добр ко мне. Даже снисхождения я не заслуживаю своим постоянным непослушанием.

— Что случилось, милая? — услышала Элси встревоженный голос тетушки Хлои. Она взяла девочку на руки и прижала ее головку к своей груди, а рукой ласково поглаживала ее мягкие темные кудряшки. — Твоя старенькая няня не может видеть, когда ее птенчик так плачет.

— О, няня, няня! Я была такой нехорошей девочкой сегодня. Ох, я боюсь, что я никогда не смогу быть хорошей! Никогда не стану, как Иисус! Я боюсь, что Он рассердится на меня, потому что я не слушалась Его сегодня, — всхлипывал ребенок.

— Милая моя, — сердечно сказала тетушка Хлоя, — разве ты не читала своей старенькой няне сегодня утром эти благословенные слова: «А если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника» (1 Иоан. 2:1) и другие: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши» (1 Иоан. 1:9). Иди к дорогому, благословенному Господу Иисусу, дорогая, и попроси Его простить тебя, и я знаю, что Он простит.

— Да, Он простит, — ответила девочка, поднимая голову и вытирая слезы. — Он простит мои грехи и возьмет мое злое сердце, а мне пошлет хорошие мысли и чувства. Как я рада, что ты запомнила эти замечательные слова, моя милая, старенькая няня, — добавила она, обнимая свою няню за шею.

Затем она передала ей папины слова, и тетушка Хлоя стала приготавливать ее на ночь.

Слезы Элси больше не бежали ручьями, но все еще дрожали на ее ресничках, и маленькое личико было очень печальным. Она грустно стояла, пока няня переодевала ее. Скоро тетушка Хлоя закончила свою работу, и девочка открыла свою любимую Библию и, как обычно, несколько стишков прочитала вслух, хотя при этом ее голосок дрожал, и раза два слеза скатилась на открытую страницу. Закрыв книгу, она опустилась возле кровати на колени.

В молитве Элси простояла долго, и несколько раз

звуки глухих всхлипываний доносились до слуха тетушки Хлои. Та в свою очередь вздохнула и прошептала про себя:

— Бедная крошка! Милый, драгоценный ягненочек, твоя старенькая няня не может слышать такого.

Затем, когда девочка поднялась с молитвы, она подошла и взяла ее на руки. Няня нежно прижимала ее к себе, шепча ласковые слова, и говоря ей, что ее старенькая няня любит ее больше своей жизни, больше всего на свете.

Элси обхватила няню за шею и положила свою головку ей на грудь.

— Да, моя дорогая, милая няня, я знаю, что ты любишь меня, и я тебя тоже люблю. Но положи меня теперь спать, а то папа опять расстроится.

— Что тебя так беспокоит, моя дорогая? — спросила тетушка Хлоя немного спустя. — Почему ты никак не можешь уснуть?