Элвис Пресли. Безрассудная любовь

Тем более было приятно, когда пластинка попала на первую строчку в британских чартах «впервые за все время», как сообщали телеграфные агентства, «с тех пор как Битлз поднялись к вершинам славы почти три года назад», и в довершение всего это был спиричуэл. Потому что какими бы искренними ни были его заявления о том, что в шоу — бизнесе хватит места для всех, какими бы корректными ни были его пожелания успеха Битлз, ни от одного из парней не укрылось то, что он воспринимал вторжение на американскую землю Битлз и вообще британской музыки как угрозу и что его бесило, что его время считали ушедшим. Было ясно, что он сам не был ни увлечен, ни удовлетворен той музыкой, которую продолжали выпускать под его именем, и, несмотря на все оптимистические разговоры и ссылки Полковника на цифры, суммы и сделки, нельзя было скрыть того факта, что пластинки больше не продавались так, как они расходились когда — то, они больше не были в такой цене, как раньше. Он восхищался Битлз, он чувствовал угрозу, исходящую от Битлз, порой он приходил в ярость от того, как неуважительно обращались со своей публикой и своими поклонниками Битлз, Боб Дилан и «Роллинг Стоунз», но больше всего он испытывал зависть — к той свободе, которую они, похоже, испытывали и всячески демонстрировали. Он тоже когда — то наслаждался свободой, он тоже когда — то был в авангарде революции, а теперь он испытывал неловкость, слушая свою собственную музыку, смотря свои собственные фильмы.

Предполагалось, что персонаж, которого Элвис должен был играть в «Paradise, Hawaiian Style», — Рик Ричардс, пилот, совершающий чартерные рейсы на вертолете, — компенсирует некоторую грубоватость героя «Roustabout». Одно время ассистент Нормана Таурога, Микки Мур, который работал с Таурогом в таких картинах, как «G. I. Blues», «Blue Hawaii» и «Girls! Girls! Girls!», а также работал ассистентом режиссера в картинах «Roustabout» и «King Creole», был знакомым лицом в режиссерском кресле. А с учетом того, что в роли сценариста выступал Алан Вайс и в третий раз для натурных съемок были выбраны Гавайи, по ощущениям это скорее напоминало сильнейшее дежа вю, чем просто посещение знакомых мест.

После многих треволнений Полковник наконец заставил Уоллиса раскошелиться на 90 тысяч долларов в виде премиальных сверх 200 тысяч долларов жалованья Элвиса, которые должны были быть разделены пополам между Элвисом и Полковником. Тем не менее он продолжал выражать некоторое разочарование, которое не могли устранить одни только деньги, и незамедлительно начал новую кампанию, цель которой было заключение контракта на новую картину.

Элвис был нездоров в ту неделю, когда он записывал саундтрек, с чем Уоллис, вероятно, связал то, почему он отказался лаять по — собачьи во время записи одной из песен. Корреспондент «Муви ньюс» Дерек Хантер сообщал, что Элвис был «слишком нездоров, чтобы появиться на примерке», и что, когда он прибыл на Гавайи, «на его лице не было его обычной улыбки… Когда Элвис наконец приступил к работе перед камерами, он не был похож на того обычного Элвиса — терпеливого и вежливого. Он то и дело ворчал на то, что его не оставляют в покое. Он жаловался на то, что его все время окружает какой — то балаган и что он надеялся избавиться от этого нудного присутствия на Гавайях».

Десять парней, которых он привез с собой вместе с отцом и мачехой, могли, вероятно, поспорить с этим отчетом, однако сам факт, что Элвиса впервые характеризовали в таких терминах, указывает на ту степень, в которой он позволял своим чувствам вырываться наружу. Он по обыкновению был вежлив с актерами и съемочной группой, с Верноном и Полковником он возложил венок к монументу в честь «Аризоны», который был построен не без его участия, и он увлекся занятиями по гавайским традициям, музыке и культуре, которые проводились в Полинезийском культурном центре, основанном мормонами колледже и приюте в Оаху, служившем местом для съемок и одновременно выступавшем в роли консультанта.

Вероятно, самым запоминающимся событием, которое случилось во время съемок, было то, что влюбился Джерри Шиллинг. Сэнди Кавело была студенткой колледжа и одной из танцовщиц, которые были задействованы в картине. Джерри едва ли обмолвился с ней словом в течение их недельного пребывания в этом центре, однако в последний вечер для отбывающей съемочной группы была устроена специальная вечеринка с пышными украшениями из цветов и танцевальными номерами. На этой вечеринке Джерри впервые по — настоящему познакомился с Сэнди, и они почти сразу же обнаружили, что имеют очень много общего.