Эмма, фавн и потерянная книга

– Эмма! – наконец закричала мисс Витфилд, оставив попытки найти хронику и наблюдая за мной. – Скажи мне, что это неправда. Пожалуйста! Где книга? Отдай ее мне. ДАЙ ЕЕ МНЕ! ЖИВО!

– Что происходит? – вдруг раздался заспанный голос Ханны с другого конца комнаты.

Просто чудо, что подруга проснулась только сейчас, хотя мы успели перевернуть полкомнаты меньше чем в пяти метрах от нее.

Но мисс Витфилд не уделила моей соседке по комнате никакого внимания. Она все еще не сводила с меня взгляда.

– Подумай, Эмма. Где она может быть? Кто мог ее забрать? – спросила она.

– Я не знаю, – выдавила я. – Честно.

– Мисс Витфилд? – Ханна мигом вскочила на ноги. Она подошла к нам: – Что вы тут ищете? Прямо ночью!

Но мисс Витфилд, кажется, не горела желанием еще раз объясняться.

– Это ты ее взяла? – обратилась она к Ханне.

– Нет. А что взяла? – не поняла подруга.

– Книгу, – ответила я.

Ханна поджала губы:

– Я не знаю, о чем вы.

Мисс Витфилд глубоко-глубоко вздохнула:

– Ну спасибо тебе, Эмма! Просто огромное. – Она снова обернулась ко мне. – Как только ты до чего-нибудь додумаешься, сразу иди ко мне. Мы должны найти книгу.

Учительница поднялась на ноги. Прошелестела юбкой, спеша к выходу, а в дверях обернулась.

– Это важно, – добавила она. – В прошлом хроника натворила немало бед. Все, кто к ней прикасался, находятся в большой опасности.

– Но почему? – спросила я, однако мисс Витфилд уже ушла.

Мы с Ханной переглянулись.

– Как она сюда пробралась? – спросила Ханна. – Что она вообще знает о нашей книге?

Я пожала плечами:

– Видимо, очень много. Но самая большая из проблем все равно то, что книга на самом деле пропала.

– ЧТО? – вскрикнула Ханна. – Я думала, ты это выдумала, чтобы мисс Витфилд не забрала ее.

Я покачала головой:

– Да нет. Наверное, кто-то проник в нашу комнату и украл ее.

– Ты имеешь в виду, кто-то кроме спятившей старой преподавательницы этикета? – уточнила Ханна. – Но когда? Я ведь весь вечер здесь. Может, скорее всего, днем, пока мы были на занятиях или ели…

– Да, – согласилась я рассеянно: я вдруг поняла, что проглядела.

Это было у меня прямо под носом, но я все равно прошла мимо. Наверное, я ничего не заметила, потому что никогда не задумывалась о мисс Витфилд. Потому что она никогда не казалась мне хоть чуточку подозрительной, и я ни в коем случае не связывала ее с фавном, книгой или какими-либо странными вещами, происходившими в Штольценбурге за последнее время.

Но теперь, узнав столько нового, я снова вспомнила вечер, когда мы с Ханной написали про новую мебель для библиотеки и я случайно скользнула взглядом по старому семейному фотоальбому мисс Витфилд… Черно-белые фотографии вдруг четко встали у меня перед глазами.

Задний план одного из снимков дал нам подсказку, указал на тайные ходы и привел ко входу в туннель, расположенному у ног статуи фавна. Я была так заворожена каменной плитой и ступенями, которые она закрывала, что уделила совсем мало внимания переднему плану, почти не заметив женщину в кружевном платье, перчатках и с зонтиком, сто лет назад позировавшую фотографу перед разрушенным монастырем.

Только теперь я точно поняла, что эта дама походила на мисс Витфилд как две капли воды.

Октябрь 2017 года

Это, конечно, бред чистейший.

Книга никак не может действовать.

Книга с магической силой! Какая чушь.

Но что-то я сейчас увлекаюсь.

Ладно.

Конечно, ничего не сработает просто потому,

что этого не может быть.

Но на самый-самый невозможный случай,

если все мои прежние знания о мире,

в котором я живу, неправда.

На случай, если это все не шутки, а выход,

который я уже так давно ищу.

Я думаю, что сегодня ночью кто-то должен…

ходить во сне. Да, смешно бы вышло.

Эмма Моргенрот встанет во сне

и пойдет по замку, не осознавая этого.

Но она будет ходить во сне не одна, нет!

Кто, если подумать, может составить ей компанию?

15

Во сне мы с фавном прогуливались по мрачному лесу. Бок о бок бродили среди деревьев и кустов, елочные иголки приглушали наши шаги. Было тепло, в воздухе пахло цветами. Фавн играл для меня на флейте. Серебристые звуки сверкающей пеленой ложились на ветви и листья.

Мелодия его грустной песни казалась мне знакомой, такой знакомой, что я неожиданно для себя начала подпевать:

– Тьма ночная, я жду между строк. Слышу, нежные крылья спешат… – негромко пела я.