Эмма и Синий джинн

Из бутылочного горлышка выползло облачко тускло-синего цвета и тут же приняло облик Карима. Джинн склонился в поклоне перед халифом, его разрисованной синими узорами бабушкой и дромадером.

– Карим! – Маймун вытаращил глаза – даже его брови скрылись под краем тюрбана.

И не успела Эмма подумать, как же он слезет со своего громадного трона, а Маймун уже перебрался на горб дромадера и с него, как с горки, съехал вниз.

– Где же ты был, Карим! – воскликнул Маймун, подбегая к джинну. – Сахим высушил наши фонтаны! Сахим украл моих фламинго и моих гривистых баранов! Все мои сокровища уволок к себе во дворец. Мои подданные, моя бабушка, мой дромадер и сам я – весь Баракаш теперь питается сухим чёрствым хлебом. А Сахиму приходят в голову всё новые и новые желания! О Карим! – Он бросился на шею джинну. – Как же ты мог бросить нас в беде! По сто раз на день призывал я тебя, Карим, но ты не появлялся!

– Теперь он появился, – сказала разрисованная синими узорами бабушка, поднимаясь со своей подушки. – Но посмотри, каким он стал! Он бледен, словно разбавленный водой сок синего винограда! Он тонок и худ, как нить из бахромы ковра!

Карим надул губы и окинул себя взглядом.

– Не моя вина, о бабушка лучшего из халифов, если я предстал перед вами в столь плачевном состоянии. Скорпионы Сахима похитили кольцо из моего носа, когда я спал. Ты же знаешь, все Синие джинны спят в полдень, когда солнце печёт так, что даже камни источают пот.

– Да-да, полуденный отдых Синих джиннов… – Бабушка Маймуна презрительно поджала губы. – Непростительное легкомыслие! Даже несмышлёные дети знают, что в полдень беспредельно властвуют Жёлтые джинны, у которых на уме только злые дела.

– Что случилось, то случилось, – упрямо отвечал Карим. – Сто дней и сто ночей морские волны швыряли меня туда и сюда, пока этот бледный цветочек, это дитя холодной страны… – тут он так низко поклонился Эмме, что она покраснела от смущения, – не вызволил меня из стеклянной тюрьмы. Эта девочка самоотверженно покинула свою родину, дабы вместе со своим черноносым другом оказать мне помощь и поддержку. Вместе мы сумеем вернуть моё кольцо! Клянусь, не будь я Карим Безбородый!

Маймун – как оказалось, ростом он был чуть выше Эммы – окинул её и Тристана удивлённым и недоверчивым взглядом. Однако на бабушку халифа слова Карима не произвели сильного впечатления.

– Ишь ты, поди ж ты! – засмеялась она. Эмма подумала, не очень-то это дружелюбно. – И как же вы хотите это сделать? Не будем забывать, что Сахим – самый могущественный из всех Жёлтых джиннов.

– Да, бабушка, зато Карим – самый могущественный из всех Синих джиннов! – возразил Маймун.

– Пусть даже сейчас и кажется, что это не так, – подхватил Карим и постарался хотя бы немножко надуться. Но вырос разве что на какие-то несчастные шесть сантиметров. Дромадер презрительно фыркнул и выплюнул, целясь под трон, несколько гранатовых зёрнышек.

– Ну, а что там с тарантулами Сахима? – спросила разрисованная синими узорами бабушка и сунула дромадеру жёлтый банан в жёлтые зубы. – Они ведь кусаются не хуже степной кошки – каракала! А скорпионы Сахима…

– Джиннам их яд не страшен! – нетерпеливо перебил Карим.

Эмма забеспокоилась:

– Что это за тарантулы и скорпионы?

Но на вопрос Эммы никто не обратил внимания. Только дромадер сонно взглянул на неё и Тристана.

– Ты, бледная тень настоящего Синего джинна, придержи-ка язык! – бросила Кариму разрисованная синими узорами бабушка халифа. – И послушай, что я скажу: ты спятил, если думаешь, что заберёшь своё кольцо из дворца Сахима с помощью девчонки, белой как мука, и собачонки, с лапами как сосиски!

Эмма хотела ответить этой толстой даме, сказав что-нибудь очень дерзкое, ну и что, что она бабушка халифа? Да хоть десять раз бабушка! Но не успела. В тронный зал прибежал стражник. Не добежав десяти шагов до трона, он бухнулся наземь, прополз на животе по холодным каменным плитам и замер, коснувшись макушкой первой ступеньки тронного возвышения.

– Он идёт! – хватая ртом воздух, выпалил стражник. – Он идёт, о прекраснейшая жемчужина Баракаша!

В тот же миг в тронный зал ворвался обжигающе горячий ветер, и Карим юркнул в свою бутылку так проворно и быстро, что даже имя его не успели бы произнести.

Жёлтый джинн

Странный густой дым повалил в тронный зал. Клубы его поднялись к золотому потолку. Вдруг стало невыносимо жарко, Эмме показалось, что она как булочка на противне, которую сунули в духовку. В вихрящемся столбе засверкали два ужасных янтарно-жёлтых, точно кошачьи, глаза. Потом из завихрений дыма свились руки и ноги, гигантский живот и голова. На губах джинна играла злобная усмешка. Ничего подобного этой зловещей улыбке Эмма никогда в жизни не видела.

– Приве-е-ет тебе-е-е, Маймун! – оглушительным басом заревел Сахим, воспарив громадным серым облаком под потолок тронного зала. – Скучал ли ты по мне?