Эмоции. Великолепная история человечества

Как правило, эмоция сменяется противоположной в рамках процесса, известного как эмоциональная цепочка, или эмоциональный переход. Надежда сменяется беспокойством, беспокойство — тревогой, тревога — страхом, страх — паникой[324]. Две противоположные эмоции могут сосуществовать одновременно. То, что раньше называлось амбивалентностью, стало известно как эмоциональная связка. Обычно связка объединяет две родственные эмоции — например, при виде пауков некоторые люди одновременно испытывают страх и отвращение. Однако похоже, что благодаря островковой доле связываться могут также любовь и ненависть, несмотря на то что их принято считать противоположностями.

Если и когда противоположные эмоции объединяются, образованные пары называют моральными батареями[325]^, [326]. Полюсы этих батарей способны меняться под воздействием внешних факторов, например внезапных потрясений или чрезмерного эмоционального давления. Любовь и ненависть — отличный пример моральной батареи: при травме или стрессе человек может легко переключиться с одного полюса на другой. Последствия такой перемены, как правило, фатальны, о чем свидетельствуют тысячи преступлений, совершенных на почве ревности, не говоря уже о бесчисленных греческих кораблях, что отправились в Трою.

О том, что одна эмоция может быть связана с другой, полярно противоположной, мы знали задолго до того, как стали запихивать студентов в провоцирующие приступы клаустрофобии цилиндры, чтобы взглянуть на их мозг. Если помните, именно эта связь послужила для Платона толчком к исследованию души и природы чувств. Да и Шекспир писал о том, что «прощанье в час разлуки несет с собою столько сладкой муки»[327], за несколько столетий до появления первой МРТ[328]. Об этом знали и американские, и советские лидеры времен холодной войны. Они понимали: чтобы разработка ядерного оружия считалась оправданным или даже необходимым шагом, враг должен казаться куда более страшным и ненавистным. Отличным способом добиться этого было заставить людей любить Родину и ненавидеть противника. Так начался психологический бум.

Любить Америку

Возможно, вы помните наш последний разговор о любви. Христианской, августинианской любви. Любви, цель которой состоит в том, чтобы направить вас к раю. Вы также можете помнить, что некоторые современные ученые делят любовь на три типа — вожделение, влечение и привязанность, — для каждого из которых характерен свой набор нейрохимических соединений. Некоторые ученые и политики, однако, знали о способах манипулировать любовью задолго до того, как выяснилось, какие именно вещества отвечают за нее в организме. Американский подход к внушению любви строился на превознесении «американского образа жизни»: свободы, демократии, бейсбола, яблочного пирога и прочих прелестей жизни, которых Советы были лишены. Чтобы внушать эту любовь еще более эффективно, Федеральная администрация гражданской обороны (FCDA) занялась психологией. Выражаясь более научно, она стала изучать способы управления эмоциями. Управление выражалось в установлении границ — определении, что именно должны чувствовать люди. При каких обстоятельствах они должны это чувствовать. Каково должно быть значение этих чувств. Как их следует выражать. И как их лучше всего контролировать[329]. Это была попытка создать эмоциональный режим с нуля.

Вторая мировая война положила начало эпохе, когда общий труд на благо американской нации приобрел критическое значение. Перефразируя Джона Кеннеди, стало важно не что твоя страна чувствует к тебе, а что ты чувствуешь к своей стране. После создания атомной бомбы люди почувствовали, что их страна способна запросто убить все живое. Политики считали, что так продолжаться не может и необходимо сосредоточиться на внутренних, личных эмоциях. Высшим идеалом для нации стал яростный индивидуализм, а не воинственный коллективизм.

В журнальной статье, опубликованной в 1953 году, глава FDCA Фредерик Петерсон выразил это следующим образом:

Находясь в полной готовности и при этом сохраняя спокойствие, вы окажете огромную услугу себе и своей стране, а возможно и всему миру[330].