Енох

 - Куда ты бежишь от меня, неблагодарный Ир? Скажи, что приобрел ты, став нормальным человеком? Ты стал "одним из". Что ждет тебя у сифитов? Ты будешь пасти их овец? Я сделал тебя правой рукой Тувалкаина! Или ты не замечаешь, что он уже прислушивается к твоим советам? Люди, узнав тебя по походке, начинают говорить шепотом. Я научил тебя разбираться в людях и управлять ими. И чем ты отплатил мне, неблагодарный Ир?

 - Прости меня, - залепетал Ир, чувствуя себя пылинкой у копыт. Козлиная морда ангела тьмы скорчилась в гримасу презрения. Он был зол и, казалось, злость его может превратить в пыль не только его, жалкого Ира, но и всю землю. - Прости меня! Я не знаю, что делать!

 - Иди и делай то, что велел тебе Тувалкаин! Чтобы сифиты видели Еноха служащим вместе с нами.

 Голова Ира закружилась. Он услышал хруст своих позвонков.

 А на городской башне стражник доказывал сослуживцу:

 - Говорю тебе, уродец Ир сидел на коне, как сидят все нормальные люди!

 Сослуживец недоверчиво улыбался.

 - Да вон же он!

 Ир задом наперед бежал к своему коню, точно дятел, летящий хвостом вперед. Уродец проворно вскочил в седло и поскакал прочь от города.

 67. Рано-ранехонько, еще по-темному, Тувалкаин принес Еноху белые одежды. На исподе воротника каиниты вышили крестик. Так Сепфора метила одежды мужа, чтобы не спутать с одеждами старших сыновей.

 От узких окон шел слабый свет. Енох спал, лежа на полу и отвернувшись к стене. Свечи на столе догорели до расплывшегося основания. В воздухе еще слышался горьковатый запах недавно потушенных фитилей. Тувалкаин положил новые одежды на стол, бросил взгляд на станочек с натянутым пергаментом, и вдруг сердце Тувалкаина споткнулось. Верхняя скалка, на которую накручивалось исписанное, заметно выделялась толщиной от нижней с пергаментом девственным. "Енох писал?" - с удивлением спросил себя Тувалкаин и, сев за стол, стал сворачивать пергамент на начало. Станочек поскрипывал. Тувалкаин повернул его к окнам. Пергамент был чист. "У него нет дара к плетению слов", - успокаивая себя, подумал Тувалкаин. И засмеялся.

 - Вставай, Енох! - И процитировал Иавала-скотовода: - "Рассвет уже полыщет".

 Вышли на живой, ласковый воздух. Казалось, по всей земле разлито тихое покойное утро. Чтобы сократить путь, спустились в подземелье, прошли черным тоннелем, куда никогда не проникал солнечный луч. Опять поднялись на улицу. Енох смотрел по сторонам. Улицы будто вымерли. Не было оживления, которое обычно предшествует празднику. Опять шли по пустым и таинственным переулкам. Тишина настораживала Еноха. Опять нырнули в подземелье и вынырнули внутри амфитеатра.

 Посреди арены, опутанный веревками, парил огромный черный шар. Тувалкаин улыбнулся недоумению на лице Еноха. Под шатром веревки сходились на колесе, а уже к нему крепилась большая плетеная корзина. Двое жрецов подвешивали к ней мешки. Еще двое жрецов наполняли мешки песком.

 - Мы полетим? - спросил Енох.

 - Да, - как можно спокойнее ответил Тувалкаин, несколько разочарованный догадливостью Еноха. - Праздник будет на месте основания города, рядом с твоими землями.

 Тувалкаин долго говорил со жрецами о чем-то неслышном Еноху. Иногда до него доносились слова: "направление ветра...", "кольцо на клапане..." Тут Енох у себя под ногами заметил лужу бычьей крови, подернутую пленкой и присыпанную опилками. Отступил и вытер босые ноги о песок, будто измарался.

 Тувалкаин прыгнул в корзину с помоста и подал руку растерянному Еноху.

 - Не бойся, Еноше! - улыбаясь, сказал Тувалкаин. - Нас уже ждут!

 Жрецы передавали утепленные шлемы, рукавицы, бараньи шкуры. И вот Тувалкаин дал знак рукой, и один из жрецов ударил топором по толстой веревке. Шар рванулся в небо, точно поплавок из воды, когда с крюка срывается рыба. Енох упал на дно корзины и остался сидеть. Губы его шептали молитву. Тувалкаин помахал удаляющимся книзу жрецам.

 - Ангелы не так поднимали тебя, Енох? - Тувалкаин подал Еноху руку, предлагая полюбоваться землею сверху. - Не бойся, Еноше! - Нахлобучил ему на голову утепленный шлем. Тувалкаин счастливо улыбался.

 Внизу, под летящими, среди хлебных полей лежал город каинитов. Свысоты полета казалось, что он имеет форму звезды. Енох видел дымящиеся трубы доменных печей по окраинам, пустые кишочки улиц. Вдруг все затуманилось.

 - Не бойся, Еноше! Этот туман с земли кажется облаком, - крикнул Тувалкаин, но голос его показался Еноху слабым, будто говорящий был далеко. Шар поднялся на такую высоту, что лес неподалеку от города казался мхом.

 - Удобно тебе? - заботливо поинтересовался Тувалкаин голосом издалека.

 - Мне холодно, - сказал Енох, - я замерзаю.

 Тувалкаин накинул на плечи Еноху овечью шкуру.

 - Не бойся, Еноше, - спокойно сказал Тувалкаин и потянул на себя веревку, идущую от черного шара. В нем открылся клапан, и пар с мощным шипением (будто зашипело с полсотни крокодилов) вырвался из шара. Он перестал набирать высоту. Ветер нес шар к горам.

 Ту глянул в слезящиеся глаза Еноха.