Энские истории

— Понимаете… Боюсь, что ваше предложение несколько преждевременно… Мы сейчас гастролируем… Все артисты связаны определенными обязательствами… К тому же, я не уверен, что это правильно — приглашать одного только летающего. У них — слаженный, отрепетированный номер; Евгений — прекрасный партнер…

— Нет, ловетор мне не нужен, — прервал Васильича незнакомец, — один только летающий. Я собираю сводный отряд ангелов — своих собственных, с синими крылышками на плечах, — и он весело рассмеялся.

— Ну нет, — ответил Васильич, — думаю, что он на это не пойдет. Зачем разбивать хороший аттракцион? Не хочу вас огорчать, но…

— Вы меня нисколько не огорчите, — снова улыбка, но теперь немного снисходительная, — тем более, что мы с ним обо всем уже договорились. Остались сущие пустяки — подписать бумаги; формальность, не более того. Просто я хотел бы сделать это в вашем присутствии — чтобы сразу обсудить размер неустойки.

— Как?! Какой неустойки?

— Я готов выплатить определенную сумму — в качестве компенсации за преждевременное расторжение контракта. Какая сумма указана в вашем договоре?

— В договоре? Да у нас, собственно… Я давно его знаю… И я никогда бы не подумал…

— Если я вас правильно понял, подобная возможность никак специально не оговаривалась?

— Нет.

— Тем более. Значит, артист свободен от любых обязательств перед цирком. Ну что ж, тогда всего вам хорошего! — импресарио встал и вышел из кабинета.

Некоторое время директор сидел неподвижно, упершись невидящим взглядом в старую потрепанную афишу, висевшую на стене.

За дверью послышался шум. Васильич тяжело поднялся, раздумывая, что сказать труппе; и, главное, как объяснить ловетору, Евгению, что он остался не у дел. Но хлипкая дверь вдруг распахнулась от мощного удара; в кабинет ворвался взбешенный Костыль. Он был вне себя от ярости: размахивал пистолетом, брызгал слюной; двое охранников держали на мушке Козупея и Сержика.

— Какого черта?! — закричал Костыль. — Я с тобой обошелся, как с человеком — даже денег не взял! А ты? Что ты делаешь? Как это понимать?

— Что вы имеете в виду? — опешил Васильич.

— Что я имею в виду?! — раззадоривая себя еще больше, грозно повторил Костыль. — А вот что: почему твои люди залезают ко мне в окно? На четвертый этаж, между прочим! Чего он забыл в моей квартире?

— Кто? — кротко спросил Васильич. От всех потрясений, выпавших на его долю в этот вечер, он был близок к умопомрачению.

— Кто-кто!! Этот твой… Гимнаст! Забрался по дереву и прыгнул ко мне в окно!

Васильич глубоко вздохнул и снова медленно опустился на стул.

— Короче, слушай внимательно, — резал Костыль. — Ты меня сильно разозлил! Хочешь получить своего дебила назад — гони десять штук "зеленых" и забирай! Найдешь меня в казино. Если завтра вечером денег не будет — до послезавтра он не доживет, — и, развернувшись на каблуках, Костыль вышел, не оглядываясь. Телохранители последовали за ним.

Обеспокоенные артисты вбежали в кабинет директора и столпились вокруг стола.

— Мы все слышали! — категорично заявила "племянница". — Надо спасать товарища!

— Да я их! — сказал Козупей, потрясая кулаками, каждый из которых превосходил величиной пивную кружку.

— Будет тебе! — отмахнулся Васильич. — Ну куда переть против пистолета? Зачем на пулю нарываться? Надо думать, где деньги брать. Кстати, никто не видел, куда ушел этот, в смокинге?

— Нет, — пожал плечами Сержик. — А что? Кто это был?

— Кто-кто? — горько усмехнулся Васильич. — Новый импресарио нашего верхолаза. Приходил договор с ним подписывать, а он в это время залезал в окно к местному авторитету. Вот так вот. Останешься ты, Евгений, один. Считай, нет у тебя больше партнера.

Все замолчали.

— Ну? Что делать-то будем? — повторил Васильич.

И в этот момент в кабинете снова появился незнакомец.

— Извините, что вернулся. На выходе столкнулся с какими-то неприятными джентльменами, и мне показалось, что у вас возникли некоторые трудности. Разве нет?

— Нет. Это у вас возникли трудности, — со злобой процедил ловетор. — Ведь теперь это ваш артист. Вот и разбирайтесь.

— Ну подожди, Евгений, — осадил его Васильич. — Не горячись. Давайте постараемся вместе решить эту проблему, — обратился он к незнакомцу.

— Конечно. Для этого я и пришел. Что они требуют? Денег? Сколько?

— Десять тысяч долларов. Где их взять — ума не приложу…

— У меня, — не моргнув глазом, ответил импресарио. — Я могу дать вам деньги. В долг.

— Как в долг? — поразился Васильич. — Давайте хотя бы пополам… Все-таки вы тоже заинтересованы…

— Нисколько! — отчеканил брюнет. — Какой мне интерес выкупать вашего артиста? Ведь он, по сути дела, ваш артист. Пока еще ваш. А я здесь ни при чем. Пока еще ни при чем. Хотите — одолжу денег, не хотите — не надо.

Повисло напряженное молчание. Никто не решался заговорить первым. Васильич обвел всех присутствующих долгим взглядом.

— Ладно, — кивнул он. — Одолжите нам, пожалуйста, денег. Десять тысяч долларов. Для того, чтобы выручить нашего друга.