Энские истории

Я начал терять терпение, и уже собирался постучать в стекло кому-нибудь на первом этаже, как вдруг мне в голову пришла блестящая мысль. Поблизости росло несколько высоких тополей. Верхушка самого большого находилась как раз вровень с крышей дома. Я прикинул: ветки на уровне четвертого этажа достаточно толстые и крепкие для того, чтобы выдержать мой вес. Долго я не раздумывал; забраться на нужную высоту оказалось делом — чуть было не сказал "одной минуты" — нет, мне потребовалось куда меньше минуты.

Свет в окне вдруг погас. Правда, не совсем — выключили только яркую люстру под потолком, а, торшер, стоявший в глубине комнаты, продолжал гореть.

Я обхватил ногами шершавый ствол дерева и лег животом на ветку; протянул руку к приоткрытым рамам. Из квартиры доносились голоса: мужской и женский. Разобрать что-то было невозможно. Я вспомнил слова Вики про "строгого папу". Интересно, кого она имела в виду? Неужели этот незнакомец — ее отец? Нет, не может быть! Хотя… Я уже тогда начал понимать, что в жизни может быть все, что угодно: и даже гораздо больше, чем может придумать самая изощренная человеческая фантазия. Скорее наоборот: по сравнению с реальностью расписные плоды буйного воображения — пусть вполне съедобные, но всего лишь сухие и пресные ягодки; сотая, а то и миллионная доля того разнообразнейшего богатства сюжетных поворотов и ходов, которые всегда находятся под рукой у Судьбы, пишущей свои головоломные истории — порою настолько сложные и неожиданные, что мы даже не в состоянии их по достоинству оценить.

Я продвинулся чуть вперед. Ветка предостерегающе захрустела. Я посмотрел вниз: высота очень приличная, вот только сетки нет. Что ж, очень жаль. Буду поосторожнее.

В полумраке комнаты возникла женская фигура в белом. Рассмотреть ее подробно я не смог: во-первых — она стояла ко мне спиной, а во-вторых — мешал тюль занавески.

Женщина погасила торшер, и я вообще перестал что-либо различать. Бледным пятном промелькнуло платье: сначала взметнулось вверх, над головой, затем — упало вниз, под ноги. Женщина разделась. Бодро загудели пружины дивана.

Отчетливо послышался мужской голос. Точнее, не голос, а смех. Этакий уверенный в себе баритон с утробными переливами.

Теперь я понял все! Я стал жертвой глупого и жестокого розыгрыша! Несомненно, они знакомы — Вика и этот импресарио. И сейчас они смеются надо мной, над тем, как ловко им удалось меня одурачить, воспользовавшись моей слабостью и честолюбием. Вот только зачем им это понадобилось — никак не могу понять! Ну ничего! Сейчас я все узнаю! Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним!

Я медленно согнул ноги и вернулся назад, к стволу. На глаз прикинул расстояние до окна и залез чуть повыше — еще метра на полтора. Крепко обхватил руками сучья и начал раскачиваться вместе с деревом. Наконец, когда концы веток стали уже стучать в стекло, я оттолкнулся что было сил и прыгнул.

Расчет оказался точным: мне удалось зацепиться за подоконник. Еще пара мгновений — и я очутился в комнате, как вдруг… перед самым своим носом увидел пистолет! Раздался громкий женский крик, который тут же сорвался на визг и, едва я успел броситься на пол, как прогремел выстрел; мне даже показалось, что пуля взъерошила волосы.

Потом я услышал тяжелый топот нескольких пар ног (судя по звуку — явно мужских), несколько пар сильных рук уперлись в мои плечи, не давая встать, и в голове оглушительным раскатом разлился какой-то необычайно болезненный звон. Потом еще и еще раз. В ту секунду, когда он переполнил черепную коробку и, выплеснувшись наружу, материализовался в виде теплой и липкой жидкости с неприятным металлическим вкусом, я потерял сознание.

* * *

Далее из моего повествования выпадает целый кусок — по вполне понятным и извинительным причинам. Я попытаюсь воссоздать последовавшие события со слов очевидцев, в чьей правдивости сомневаться не приходится. Истинность этих рассказов подтверждается тем удивительным фактом, что они почти не противоречат друг другу. Но если вы мне все же не поверите — с меня и взятки гладки. Я здесь ни при чем.

Итак, продолжаю…

* * *

В цирке были обеспокоены моим долгим отсутствием. Меня искали повсюду — ребята хотели поздравить. Еще бы! Наличие в программе ТАКОГО рекордного трюка резко повышало статус всей труппы. Васильич даже надеялся, что от этого увеличатся сборы. Он вытащил из директорского сейфа отложенные на случай непредвиденных расходов деньги (в основном — грязные измятые десятки) и послал Женьку, моего ловетора, за шампанским. Где поздно вечером в провинциальном городке можно купить шампанское? Естественно, на привокзальной площади. Женька вскочил в седло велосипеда и помчался по направлению к станции. (Велосипед этот в сломанном виде достался нам от семьи эквилибристов, выступавших с цирком несколько сезонов назад. Всего за полтора года Козупей умудрился его починить, и теперь двухколесное средство передвижения находилось в общественном пользовании.)