Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989. Албания, Болгария, Венгрия, Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия

Хотя Тито быстро расправился с потенциальными противниками внутри партии, а от западных стран получил поддержку в формировании независимой от СССР политической позиции, разрыв с Москвой был для сталинистского режима Тито большим ударом, разрушавшим прямую революционную легитимность коммунистов. Если оказывалось, что Москва, а за ней Югославия строили не передовой строй, а «государственный капитализм» и «бюрократический социализм», то, значит, коммунисты ошибались. А коммунистическая партия, которая признаётся в ошибке, не может требовать, чтобы население на очередном этапе социалистического строительства верило в ее непогрешимость.

Спасти коммунистов был призван новый идеологический замысел, предъявленный в 1950 году, – *самоуправленческий социализм. На уровне программных деклараций он означал передачу управления предприятиями рабочим, и хотя на практике за всем этим мало что стояло, самым главным было то, что система самоуправления представлялась как собственное открытие югославской компартии, которая показывала, что она ищет оптимальный путь к социализму. Это порождало известные проблемы с легитимностью, но и утверждало югославскую специфику.

Таким образом, с 1950‐х можно говорить об отходе от сталинской модели тоталитарного коммунизма и о формировании системы, решительно отличающейся от известной по другим странам советского блока. Во-первых, отбрасывая ленинскую концепцию истории с ее «объективными» законами, ведущими к освобождению пролетариата, югославские коммунисты не расходились с действительностью. Они отказались от принудительной коллективизации, реабилитировали прибыль как мотор экономической деятельности, а главное, отбросили убеждение, что национальный вопрос – это производная классового вопроса, который сам собою разрешится по мере развития социализма. Иначе говоря, политика перестала быть реализацией утопии, а стала обычным «процессом согласования групповых целей, определяющих направления и формы социальной активности» (Мирослава Мароды). С этой точки зрения, несмотря на монополию коммунистов на власть, существовало пространство для плюрализма целей и путей его реализации, для общественной активности вне контроля партии. Не преуменьшая значения международного давления в деле либерализации югославского коммунизма (в 1949–1960 годах Югославия получила от США экономическую и военную помощь на сумму 2,7 млрд долл.), следует помнить, что этот коммунизм с самого своего начала не был по сути истинным, то есть тоталитарным.

В этом контексте становится понятным существование групп и политических течений, которые организовывались легально, провозглашая лозунги, не совпадавшие с линией партии. И эти группы долгое время не подвергались репрессиям, а даже поддерживались партией или ее частью. В Югославии они имели двоякий характер, в соответствии с теми двумя сферами, где партия допускала плюрализм.

Первая – это «реформирование социализма», представленное в Югославии издававшимся в Загребе журналом *«Праксис». С тех пор как Эдвард Кардель и Милован Джилас «изобрели» самоуправленческий социализм, партия доброжелательно взирала на интеллигентов, отдавшихся делу социалистического реформаторства. Сам Тито периодически призывал к реформам и борьбе с бюрократизацией партии, вследствие этого ревизионистская интеллигенция в Югославии, в отличие от стран советского блока, стала важной группой, придававшей легитимность руководству, так как подтверждала, что оно не закоснело и не бюрократизировалось. Более того, ни одна социалистическая страна не воплотила в жизнь столько реальных реформ, более или менее разумных, не оставив их только на словах. Граница между приемлемым и оппозиционным ревизионизмом оставалась неочерченной и по сути окказиональной. Единственным критерием было то, насколько данное мышление или действие составляет угрозу для власти партии и власти Тито над партией.

Милован Джилас, осужденный в 1954 году, писал вещи, недопустимые с точки зрения компартии, но они печатались в ведущих белградских массовых партийных изданиях, а сам Тито признавался, что знакомился со статьями до их публикации. Быстрое падение Джиласа было обусловлено общественным резонансом, который он, будучи членом узкого руководства партии, вызвал публичной критикой ее политики. А вскоре был закрыт хорватский еженедельник «Вперед» («Naprijed»), поддерживавший тезисы Джиласа даже после их осуждения ЦК СКЮ.