Энцо Феррари. Биография

После двух не входивших в расписание чемпионата этапов в Англии в начале сезона, 7 мая состоялось первое крупное событие в календаре Формулы-1 — Гран-при Монако. И Эймон, и Бандини появились на трассе за рулем «312-х», оснащенных 36-клапанными головками цилиндров разработки Франко Рокки. Кузова этих машин были более компактными и обтекаемыми, а кроме того, Форгьери существенным образом проработал тормозную систему и подвеску. (Этот молодой инженер также несет полную ответственность за одновременно шедшую разработку спорткара «330P4» — непосильная задача для его маленькой команды инженеров.) Бандини считался лидером команды и определенно чувствовал то же давящее напряжение, которое в свое время ощущали Луиджи Муссо и Эудженио Кастеллотти. Одно дело, когда итальянский гонщик выступал за Scuderia в роли второго пилота. И совсем другое, когда ему приходилось надевать мантию первого номера. Внезапно вся Италия стала ожидать от него колоссальных усилий, словно лучшая итальянская машина и лучший итальянский пилот обладали какими-то сверхъестественными качествами в сравнении с «неверными» конкурентами. Как сильно бремя этой ответственности давило на Бандини, нам неизвестно, но мы знаем, что на тренировках в Монако он пилотировал свой болид с исключительной решимостью и сумел завоевать в квалификации второе место — тогда как Эймон показал лишь 13-й результат. Итальянец блестяще стартовал и лидировал на протяжении первого круга, опережая Brabham Дэнни Халма, но затем откатился на четвертое место, пропустив вперед Стюарта, Сёртиса и Гёрни. Потом в «Eagle» Гёрни вышел из строя топливный насос, а у Стюарта отказали зубчатое колесо и ведущая шестерня главной передачи. Бандини сумел обогнать Сёртиса и выйти на второе место позади Халма — итальянец пилотировал вдохновенно, словно это была лучшая гонка его жизни. Гонка постепенно подбиралась к своей развязке, Бандини держался вторым. Пролетая через ту же шикану, из которой Аскари в 1955-м вылетел в воды залива, машина Бандини задергалась. В следующий миг «Ferrari» «поймала» на ходу заградительный барьер, перескочила стоявшие вдоль трека стога сена и, перевернувшись вверх дном, упала посреди трассы. Из разорванного от столкновения топливного бака разлился бензин: он попал на раскаленные докрасна выхлопные трубы, и машину мгновенно охватило пламя. Прежде чем окружившие машину бригады спасателей (которым недоставало огнеупорной экипировки) смогли потушить пожар, Бандини успел получить чудовищные ожоги. Халм пролетел сквозь дымящиеся обломки и в итоге пришел к финишу первым, одержав не доставившую никакой радости победу. Эймон сумел продавить соперников и финишировать третьим.

Бандини, получившего смертельные ожоги, спешно отвезли в госпиталь. Там он промучился еще несколько дней, после чего скончался. И вновь Италия погрузилась в траур. И вновь начались нападки на Феррари и весь автоспорт в целом. Стали звучать обвинения в том, что машина Бандини была небезопасной, что она была настоящим гробом на огнеопасном топливе. Это полная чепуха. Хотя в то время еще не была разработана современная технология «упаковки» взрывоопасного топлива в гоночных машинах, не было никаких сомнений в том, что «312-я» Бандини обладала самой современной на тот момент системой хранения топлива.

ЕСЛИ ЭНЦО ФЕРРАРИ И УМЕЛ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ, ТАК ЭТО СТРОИТЬ КУДА БОЛЕЕ КРЕПКИЕ И БЕЗОПАСНЫЕ ГОНОЧНЫЕ МАШИНЫ, ЧЕМ БЫЛО НУЖНО.

Похороны Бандини проходили в Милане, куда стеклись тысячи людей, желавших почтить память павшего героя. Гибель пилота достаточно опечалила даже Энцо Феррари, решившего лично отправиться на похороны и поминальную службу, проходившую в квартире Бандини. По иронии судьбы, квартира Бандини оказалась на седьмом этаже, из-за чего 69-летнему «Коммендаторе», испытывавшему страх перед лифтами, пришлось подниматься по лестнице, чтобы попасть на скорбное мероприятие.