Эон. Исследования о символике самости

³⁸⁷ Симметричным дополнением к змею тогда должен стать камень, репрезентирующий землю. Здесь мы подходим к более поздней, алхимической стадии развития символики, центральной идеей которой выступает lapis. Как змей образует низшую противоположность человека, так и lapis дополняет змея. С другой стороны, он соответствует человеку, ибо не только находит свое воплощение в облике человека, но даже имеет «тело, душу и дух». Он – гомункулус и, как показывают тексты, символ самости. Однако это не человеческое эго, но коллективная сущность, коллективная душа, наподобие индийского hyranyagarbha, «золотого зерна». Камень – «отец-мать» металлов, гермафродит. Хотя он – высшее единство, это единство тем не менее не элементарное, а составное, прошедшее определенный эволюционный путь. Вместо «камня» мы можем подставить всю ту «тысячу имен», которые алхимики придумали для своего центрального символа, однако ничего нового или более подходящего при этом не будет сказано.

³⁸⁸ Данный выбор символа отнюдь не произволен, но задокументирован алхимической литературой с I по XVIII век. Как мы уже видели, lapis создается разделением и соединением четырех стихий, из rotundum. Rotundum – в высшей степени абстрактная, трансцендентная идея, которая по причине своей кругообразности[751] и целостности относится к Первочеловеку, Антропосу.

³⁸⁹ Соответственно, наши четыре двойные пирамиды располагаются по кругу и образуют хорошо известный уроборос. Как пятая стадия rotundum тогда будет идентичен первой стадии; иными словами, тяжелая темнота земли, металл, обладает тайной взаимосвязью с Антропосом. В алхимии это очевидно, но также встречается и в истории религии, где металлы вырастают из крови Гайомарта[752]. Данная любопытная связь объясняется тождеством низшего и наиболее материального с высшим и наиболее духовным, с чем мы уже сталкивались в интерпретации змея как хтонического и в то же время «самого духовного» животного. У Платона rotundum – мировая душа и «благословенный Бог»[753].

6

³⁹⁰ Попробуем обобщить аргументацию предыдущей главы и представить ее графически. В вертикальной плоскости наша схема выглядит так:

На диаграмме я отметил точку наивысшего напряжения между двумя противоположностями, а именно двойственное значение змея, занимающего центр системы. Будучи аллегорией как Христа, так и дьявола, она содержит и символизирует собой сильнейшую полярность, в которую попадает Антропос, спустившись в Физис. Обычный человек еще не достиг этой точки напряжения: у него она остается в бессознательном, то есть в змее[754]. В lapis, этом антиподе человека, противоположности, так сказать, соединены, но при этом между ними остается видимый шов или граница, а именно символ гермафродита. Это искажает идею lapis так же, как слишком человеческое – идею Homo sapiens. В высшем Адаме и в rotun-dum противоположность незаметна. Однако один из них, предположительно, находится в абсолютной оппозиции к другому, и, если оба тождественны как неразличимые трансцендентальные сущности, это один из тех парадоксов, которые являются правилом: утверждение о чем-либо метафизическом может быть только антиномичным.

³⁹¹ Структура уробороса выглядит следующим образом:

Данная структура свидетельствует, с одной стороны, о более сильном напряжении между anthropos – rotundum и serpens, а с другой – о меньшем напряжении между homo и lapis, что выражено расстоянием между соответствующими точками. Стрелки показывают нисхождение в Физис и восхождение к духовному. Самая нижняя точка – змея. Lapis, однако, несмотря на решительно материальную природу, также является и духовным символом, тогда как rotundum подразумевает трансцендентную сущность, символизируемую тайной материей и, следовательно, сравнимую с понятием атома. Антиномическое развитие понятий согласуется с парадоксальной природой алхимии.

³⁹² Кватерность lapis, являющаяся продуктом алхимического гносиса, подводит нас к интересным физическим воззрениям алхимии. В «Scrutinium chymicum» (1687) Михаэля Майера (1568–1622) приведено изображение[755] четырех стихий как четырех стадий огня (илл. I).

³⁹³ Как показывает рисунок, четыре сферы наполнены огнем. Автор дает следующий комментарий:

Naturae qui imitaris opus, tibi quattuor orbes
Quaerendi, interius quos levis ignis agat.
Imus Vulcanum referat, bene monstret at alter
Mercurium, Lunam tertius orbis habet:
Quartus, Apollo, tuus, naturae auditur et ignis,
Ducat in arte manus ilia catena tuas.

Илл. I. Четыре стихии

Michael Maier, Scrutinium chymicum (1687)